Вера в победу. Воспоминания о Долматовском

О том, что известный советский поэт Евгений Аронович Долматовский был в 1943 году у нас, в Малоархангельске, я впервые узнал от скульптора, учителя Ивана Алексеевича Семеновского.
В письме, которое Е. Долматовский прислал в наш адрес, он подтвердил: да, в Малоархангельске я бывал во время войны, точнее — во время Курской битвы. Если Вы возьмете 1-й том моего собрания сочинений, то найдете там стихи, так или иначе касающиеся Курской битвы. Они писались B Понырях, в Малоархангельске — там, где шла Курская битва…»
Сегодня мы с большим волнением предлагаем нашим читателям воспоминания К. Симонова — писателя, и Д. Ортенберга — бывшего главного редактора газеты «Красная звезда» о поэте, а также поэму «Поныри» Е. Долматовского из книги, которую нам любезно предоставил страстный библиофил Геннадий Ефимович Ефремов.
В. Агошков.

Вера в победу

В поезде мы встретили знакомых, в том числе Евгения Долматовского. Мы не виделись с ним с мирных времен. За год войны он успел хлебнуть ее невзгоды полной чашей: участвовал в боях под Львовом, был тяжело ранен под Уманью, захвачен там в плен, бежал, вновь стал в строй и «протопал» с боевыми частями от Крупянска через Воронеж и Донбасс до Волги. Долматовский вернулся сегодня из района тракторного завода, где были жаркие бои с немцами, пытавшимися прорваться к Волге. Сухопарый, загорелый, с усталыми глазами он казался совсем молодым парнишкой. Одет он был не по уставy в кожаной курточке, подаренной ему, как он похвалился, летчиком. воевавшим в Испании; кажется, ему прощали эту вольность в ношении воинской формы. Сейчас он стоял у верстального стола и занимался совсем не поэтическим делом: переставлял заметки в полосах, менял шрифт заголовков B общем, выполнял обязанности метранпажа. Это было его хобби. В своей комсомольской молодости, работая в «Пионерской правде», Долматовский научился верстать газету. И, приезжая из Сталинграда в редакцию на ночь. он не мог отказать себе в удовольствии постоять у талера.

Долматовский вообще нес здесь на своих плечах весь груз фронтового газетчика: писал передовые, очерки, оперативные корреспонденции, заметки и, конечно, через день-два «выдавал» стихи — героические. эпические, лирические. Вот и сей час я увидел его стихи «Раз говор Волги с Доном».

— Снова о реках, — подначил я, имея в виду его «Песню о Днепре», сочиненную им осенью 1941 года и мгновенно распространившуюся по фронтам и в стране. Я прочитал его новые стихи. Они мне понравились. Я обратил внимание на несколько необычных строф. Эти стихи не раз перепечатывались в хрестоматиях, в книгах поэта. Они известны читателям, я приведу только те строфы, которые меня тогда заинтересовали:

«…Русских рек великих не ославим,
В бой отправим сыновей своих,
С двух сторон врагов проклятых сдавим
И раздавим их».

Волга Дону громко отвечала:
«Не уйдут пришельцы из кольца.
Будет здесь положено начало
Вражьего конца».

Темным гневом набухают реки,
О которых у народа есть
Столько гордых песен, что вовеки
Их не перечесть.

Реки говорят по-человечьи,
Люди, словно волны, в бой идут.
Пусть враги на этом междуречье
Смерть свою найдут.

(Август 1942)

Надо помнить то время, чтобы оценить эти стихи. Кругом гудит земля. Над Сталинградом нависла смертельная опасность. Враг рвется к городу, вгрызается в его окраины. Немцы даже назначили дату своего торжественного вступления B Сталинград. У стен города истекают кровью гвардейские дивизии. В этой отчаянной обстановке совершенно, казалось бы, невероятно звучит мысль поэта «не уйдут пришельцы из кольца»!

Не мог Долматовский, да и все мы, тогда не только знать, но и догадываться, что вскоре Сталин вместе с Жуковым и Василевским будут в Ставке обсуждать не только ход оборонительных боев в Сталинграде, но и план нашего контрнаступления, окружения и уничтожения группировки немецко-фашистских войск.

В стихах, созданных в горестные минуты тяжелого отступления, прозвучала не просто вера в победу под Сталинградом. Поэзия черпала свои дальновидные предсказания в глубине мыслей и чувств воинов, к которым она обращалась, с которыми вместе была на войне. Исход битвы на Волге, «Сталинградский котел» поэт раскрыл перед читателями, как мечту и цель.

Когда, спустя некоторое время после окружения уничтожения армии Паулюса в Сталинграде, я вновь встретился с Долматовским, напомнил ему эти стихи и сказал:

— Оказывается, и поэты могут быть стратегами…

— Я что? Я то не стратег, а вот стратеги за стихи принялись, — в тон ответил мне поэт и рассказал, что маршал Еременко написал поэму о Сталинградской битве, и назвал еще некоторых военачальников, которые сочинили стихи и зачитывали их поэту.

Но вернемся к Эльтону. В тот день до поздней ночи шел в редакции «Красной Армии» обмен московской и фронтовой информацией. А через шесть дней после этой встречи Долматовский был ранен в Дубовке, севернее Сталинграда. И когда Василий Гроссман доставлял его в медсанбат, поэт шутил:

— Могу считать, что я ранен сразу тремя осколками.

И в самом деле: один осколок попал ему в руку, другой пробил тетрадь со стихами, и третий разнес трубку, подаренную ему Ильей Эренбургом.

Д. Ортенберг. Бывший главный редактор газеты «Красная звезда.

Подарок

Может быть, когда-нибудь я напишу о том, как мне пришлось на протяжении одного дня дважды дарить свою книжку стихов моему другу Долматовскому, потому что когда я утром под Сталинградом подарил ему книжку и он, положив ее в карман шинели, пошел в одну сторону, а я в другую, то через час после этого его ранило и несколькими осколками разорвало шинель, а под ним почти пополам перерезало лежавшую у него в кармане книжку. Вечером он сидел напротив меня, как палку положив перед собой на стул забинтованную ногу, и я надписывал ему второй экземпляр книжки.

К. Симонов.

Районная газета «Звезда
05.08.1986