Работы Ивана Семеновского хранятся в музеях разных стран и городов России, а вот на его малой родине он почти никому не известен. За свою жизнь у Ивана Алексеевича была лишь одна персональная выставка в 1988 году в Орле. На ней было представлено более 30 скульптур. О творчестве Семеновского помимо орловских искусствоведов и художников высоко отзывались известный поэт Всеволод Рождественский, советский композитор Тихон Хренников, сестра Есенина, оценившая бюст брата, и другие. Почему же с такими заслугами Иван Алексеевич так и не вступил в Союз художников?
За стихи на нары
После окончания Малоархангельского педучилища по специальности «Учитель рисования и черчения» проработавшего недолго в селе Архарово Ивана в 1940 году призвали в армию. Только прошел учебку в Ташкенте, как началась война.
Старшина, а затем лейтенант, командир танкового взвода — воевал Иван храбро и умело. Отличился в боях на Орловско-Курской дуге и под Сталинградом. Был удостоен ордена Отечественной войны II степени. Бойцов своих всегда берег, что позже боком ему и вышло.
Во время инструктажа солдат Семеновский наглядно объяснял им, где у «тигров» и «пантер» самые уязвимые места, а куда стрелять и вовсе бессмысленно: бронь серьезная. Этим фактом заинтересовался особый отдел.
— Преподнесли это как восхваление вражеской техники, — вспоминает рассказы отца его сын Александр Иванович. — А тут еще в вещмешке нашли пластинки норвежского композитора Эдварда Грига и томик Есенина. — Отец всю войну не расставался с этими вещами. Они грели его душу.
«Кулацкий» поэт, «восхищение» вражеской техникой… — это уже целое «дело». Военное время, разговор короткий — 10 лет без права переписки.
По милости вождя
Зима, начало 1944 года. Подмосковье. На морозном перроне на коленях стоят несколько сотен солдат. В лицо дышат немецкие овчарки, в затылок — дуло автомата. Враги народа. Те самые «враги народа», которые до последнего бились на Орловско-Курской дуге, которые не дали Паулюсу взять Сталинград. Иван Семеновский в их числе.
Больше двух лет Иван Алексеевич проработал на лесоповале, пока не пришла ему в голову смелая мысль: написать письмо самому Сталину. Так, мол, и так, сижу незаслуженно. Воевал честно, кровь проливал, а за томик Есенина «десятку тяну». Через одну девчонку-надзирательницу передал письмо, та отправила в Москву.
— Не надеялся отец и не верил, была-не была, — рассказывает Александр Иванович. — А тут сон снится ему: Николай Угодник является и говорит: «Не бойся, Ваня, отпустят тебя завтра». А через пару дней ответ за подписью вождя приходит: освободить!
— Глаза у начальника лагеря чуть на лоб не вылезли, — улыбается Александр Иванович. — Что же поделать, сам Сталин требует, пришлось освободить.
Вернувшись домой, в благодарность вождю Иван Алексеевич стал массово лепить бюсты Сталина.
— Я же затаил злобу на Иосифа Виссарионовича за арест отца, — рассказывает Александр Иванович. — Ночью пробрался в мастерскую да и отколол молотком нос вождю. Вот такая была моя месть, — со смехом вспоминает сын скульптора.
Не заслуживший признания
— Прежде чем взяться за работу, отец прочитывал кучу книг, изучал подробно биографии тех, кого ваял, — вспоминает Александр Иванович. — Без посторонней помощи, своими руками построил мастерскую, где и пропадал целыми ночами.
В далеком норвежском Бергене находится скульптура Сольвейг. Эта работа Ивана Алексеевича, навеянная музыкой Эдварда Грига, настолько впечатлила норвежцев, что Семеновскому присудили звание почетного жителя города Бергена.
Бюст майора Жан-Луи Тюляна находится во Франции, в музее «Нормандия-Неман», бюст генерала Ивана Петрова — в экспозиции музея героической обороны и освобождения Севастополя.
Искусный искусствовед
В конце 60-х годов приехал в Малоархангельск один искусствовед московский, имя которого уже затерялось. Он писал монографию о художнике-малоархангельце, баталисте Николае Струнникове. О том самом Струнникове, что позировал Илье Репину при написании им известной картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Самый мускулистый казак с усами — так это он, ученик Репина.
Приехал искусствовед к сестре художника, которая работала в то время в школе вместе с Иваном Алексеевичем. Монографию эту искусствовед ей потом на память подарил, а сам обратно в Москву укатил. Женщина дала почитать рукопись Ивану Алексеевичу. Он ее досконально изучил: посчитал профессиональной, серьезной работой.
Позже приезжает в Малоархангельск искусствовед уже орловский Игорь Круглый. Заинтересовался и он этой монографией.
— Взял почитать и… рукопись пропала, — утверждает Александр Иванович. — Зато через некоторое время у Круглого неожиданно появилась кандидатская диссертация по Струнникову, он стал кандидатом искусствоведения.
— Факт этот сильно обозлил отца — продолжает Александр Иванович. — Он даже письмо Круглому написал: «… для того ль я воевал, кровь проливал, чтобы такие, как ты, в военное время жрали-пили, на фронте не были, а затем, пользуясь чужим трудом, кандидатами становились».
Вот после этого и понеслось. Иван Алексеевич с Андреем Курнаковым, самым известным орловским художником, дружбу водил. Курнаков вес в среде художников значительный имел.
— Вот Круглый и вбил клин в их дружбу, — с горечью говорит Александр Иванович. — Курнаков встал на сторону Круглого. Руки не стал подавать отцу, с выставками появились проблемы. Круглый, в свою очередь, тоже вес среди искусствоведов в Орле набирал. Приходилось и с ним считаться. А потому в Союз художников, куда отец по праву мог быть причислен, так и не попал.
По стопам
В 1999 году Ивана Семеновского не стало. Тяжелая контузия во время войны, три инсульта, которые он перенес практически на ногах, не прошли для него даром. Сыновья Александр и Валерий преподают в Малоархангельской школе историю и военную подготовку. Не забывают творчество своего отца: знакомят с ним юных школьников и гостей города. Внучка пошла по стопам деда: заканчивает художественно-графический факультет в Орле. Надежда трижды становилась лауреатом Курнаковских премий. Буквально за пару лет до смерти Курнакова он лично вручал ей награду.
— Передавай привет деду, — сказал он тогда. — Немного таких уже осталось.
— А дедушка умер, — услышал в ответ художник. Курнаков посуровел, развернулся и вышел. Фактическое примирение между ними состоялось, но, к сожалению, слишком поздно.
Полную версию статьи читайте на сайте «епресса».
«Орловская Правда»
26.06.2012
Игорь Круглый не был лично знаком с Иваном Семеновским и никогда не вел с ним переписку. Личность и творчество Ивана Семеновского в беседах с Андреем Курнаковым он не обсуждал. Упомянутое в статье письмо орловский искусствовед не получал.
Кандидатскую диссертацию Игорь Круглый защищал по теме: «Пути развития изобразительного искусства Орловского края послевоенного времени», а не по творческой деятельности малоархангельского художника Николая Струнникова, как упомянуто в статье.
В связи с вышеизложенным журналист Роман Александров, написавший статью, получил выговор, а редакция газеты приносит свои извинения за недостоверную информацию.
«Орловская Правда»
07.07.2012