Сестра художника: Струнникова Мария Ивановна и её «Воспоминания»
Достаточно давно, 17 октября 2010 года, на сайте «Малоархангельск.Ру», была опубликована статья библиотекаря Ольги Егоровой «Николай Иванович Струнников: страницы жизни», подготовленная ею, в основном, на «Воспоминаниях М.И.Струнниковой о брате», опубликованных вначале в малоархангельской газете «Звезда», а потом — в книге Василия Агошкова «Малоархангельские истоки» (1999 год, стр.168-стр.173).
Этот очерк каждый читатель может и ещё раз для себя напомнить, но, думаю, пришло время сказать несколько слов и о самой Марии Ивановне Струнниковой, личности, которая оставила в истории Малоархангельска заметный след и которая упоминалась на сайте не один раз.
Мне совсем недавно довелось познакомиться с коллекцией документов Струнниковых, хранящимся в Государственном архиве Орловской области (Николай Иванович — художник, Заслуженный деятель искусств РСФСР; Сергей Николаевич — военный корреспондент газеты «Правда», Мария Ивановна — учительница Малоархангельской средней школы — ГАОО, ф.4084, оп.1 — А.П.), в котором содержатся не только «Воспоминания о брате», но и некоторые другие материалы. С их помощью я и расскажу читателям некоторые подробности биографии Марии Ивановны Струнниковой.
Начну с того, что полное название её мемуаров звучало так: «Мои воспоминания о нашей семье, о моём брате — художнике (о Вашем отце) Николае Ивановиче Струнникове». Добавка «О Вашем отце» была сделана потому, что воспоминания предназначались не для печати, а для чтения, в первую очередь, её родными племянниками, сыновьями художника — Ростиславом и Игорем. Воспоминания непосредственно о Н.И.Струнникове библиотекарь Ольга Егорова использовала очень подробно, а вот первая часть мемуаров сестры художника была опущена, оставшись в книге «Малоархангельские истоки».
Цитирую теперь воспоминания в полном объёме, поскольку в книге, по каким-то причинам, были сделаны небольшие сокращения (то ли политического, то ли этического характера), которые я выделяю жирным шрифтом. В некоторых местах мемуаров я делаю дополнения на основании «Личного дела М.И.Струнниковой», хранящегося в том же фонде. Итак:
Мария Ивановна Струнникова
«Мои воспоминания о нашей семье, о моём брате — художнике
(о Вашем отце) Николае Ивановиче Струнникове»
Село Богородицкое Орловской области
На правом берегу реки Оки, среди зеленеющих лугов с чудесными самыми разнообразными полевыми цветами и ковылистыми травами, среди зеленеющих, с особым запахом, конопляников, среди широких полей, желтеющих рожью, — раскинулось село Богородицкое Орловской области (Мария Ивановна не называет уезд, поэтому в определении местонахождения этого населённого пункта возникают проблемы, поскольку и до настоящего времени существует село с таким названием в современном Свердловском районе, в бывшей Куракинской волости Малоархангельского уезда, но расположено оно на берегу Неручи, а не Оки; а на Оке имеется село Богородское, но в состав Малоархангельского уезда оно не входило, так что надо разбираться, тем более, что и по месту рождения художника Н.И.Струнникова тоже имеются вопросы — А.П.).
Река Ока у правого берега образует заводи, такие тихие, что кажется, не колышется вода, а белые кувшинки с золотистой срединой и другие водоросли от ветра тихо-тихо покачиваются и как будто плывут куда-то…
А над всем этим водяным миром порхают голубые стрекозы, мотыльки, мошки, а вдали, на островке, бродят длинноногие цапли. Иногда высоко в небе пролетит ястреб, распластав свои крылья, и неожиданно камнем упадёт на землю, завидев добычу.
Я помню, в раннем детстве бегали мы в этих заводях по колено в воде за голубыми стрекозами (называли мы их «коромысла»), а иногда тихо-тихо сидели под ивами, наблюдая за цаплями.
Село Богородицкое — большое. Дома небольшие, огороженные частоколами, за которыми множество мальв, маков, самых разнообразных. Позади каждого дома — небольшие садики с хорошими плодами: антоновки, репки, медовки и другие.
В селе были и колодцы с большими столбами и качающимися бадьями. Когда черпали воду, бадья опускалась и издавала монотонный звук, который раздавался очень далеко (такой колодец жители называли «журавель»).
Посреди села была небольшая школа. Других культурных учреждений не было. Жители села в то время были тёмные: они верили в колдунов и ворожеек.
В этом селе и жила наша семья.
Наша семья
Отец наш, Иван Алексеевич Струнников, работал служащим в сельском магазине (в то время называли «приказчик»).
Я помню, целый день (от зари до зари) работал он, приходил усталый и часто ничего не мог есть, а ложился спать, стоная от боли. Он страдал ревматизмом, поэтому был раздражительный, вспыльчивый, но очень добрый, особенно ко всем бедным. Заработок был небольшой, а семья большая: 8 человек, 6 детей (два сына и четыре дочери). Прокормить семью было трудно больному человеку.
Отец наш был художник по натуре, особенно любил музыку и народные песни. В свободное время (это было редко) он хорошо пел, аккомпанируя себе на гармошке. Особенно он любил песни: «Бродяга», «Вечерний звон», «Светит месяц», «Выхожу один я на дорогу».
Мать наша, Александра Николаевна, была чуткая, отзывчивая, очень ласковая с нами (детьми) и со всеми окружающими. Все крестьяне любили её и называли «наша Николавнушка».
Она тоже много работала, хорошо умела шить, вязать платки, кофточки, вышивать.
Часто приходила к ней какая-нибудь женщина и просила: «Николавнушка, дочку отдаю замуж, а венчального платья нет. Милая наша, перешей ей из моего сарафана».
И сидит мама при свете керосиновой лампы всю ночь, а платье сошьёт, если женщина бедная, она ничего не возьмёт за работу, а ещё поможет ей чем-нибудь.
Когда наша мама умерла, её со слезами провожала вся деревня. Я это хорошо помню: мне было семь — восемь лет.
Бабушка (крепостная) была вышивальшицей у помещика Рязанской губернии и научила маму прекрасно вышивать бисером. Такие красивые художественные картины вышивала мама, что просто залюбуешься. Всем нравилась её работа, многие приходили посмотреть и заказать что-нибудь.
Особенно работами матери любовался мой брат Коля. Он их часто зарисовывал акварелью. Это нравилось маме, она с удовольствием смотрела на его рисунки и делала указания. У меня сейчас сохранились две картинки: «Пряха», «Собачка».
Мама особенно любила Колю, он был первый сын, старалась получше его одеть.
Когда отец бранил брата, она заступалась за него и говорила: «Ты, Колечка, не обижайся на папу: он больной, нервный. Помогай ему в работе, а в свободное время рисуй. У тебя хорошо получается».
Эти слова вдохновляли брата, и он всё больше и больше рисовал.
Когда Коля работал в магазине обуви и учился у Грибкова Сергея Ивановича, мама иногда посылала ему немного денег или какую-нибудь маленькую посылочку.
Отец всё это знал, но делал вид, что не знает и часть говорил: «Пусть узнает трудовую жизнь — человеком будет. Это хорошо — узнать тяжесть жизни. Я сам рос сиротой, был закалён в работе. Не надо баловать деньгами…Ну, чулочки тёплые свяжи, пошли. Да и не из чего нам много посылать. Ты знаешь, как мы живём»!
А сам иногда ездил в Орёл, когда брат работал мальчиком в магазине обуви (мы в это время жили в селе Богородицкое), чтобы посмотреть, как живёт Коля и немного дать ему денег или купить что-нибудь. Очень расстроенный всегда приезжал и говорил матери: «А ты думаешь, у меня сердце не болит? Измучился я совсем…». Печально садился за стол, но почти ничего не ел.
Нам, детям, было жалко его, и мы, печальные, боясь проронить слово, сидели в стороне (об этом рассказывала Соня).
Ваня, мой брат, был моложе Коли на 5-7 лет. Он был драчун, забияка, хорошо пел, любил музыку, сам сделал балалайку и не расставался с ней. Отец его любил. Ваня помогал ему в лавке, был чернорабочим, потом — моряком. Среди матросов он являлся первым запевалой (от отца унаследовал хороший голос) и первым бунтарём против старых порядков. Погиб Ваня при Цусиме.
Сестра Соня была необыкновенно поэтичная натура, передовая, очень способная. Она была первым другом и советчицей всей семьи, пользовалась большим авторитетом у родных и знакомых.
Случайно она подготовилась на учительницу начальной школы за 6 месяцев у учителя Конарского в Орле. Она у него работала и училась. 16-и лет пошла работать в деревню учительницей.
Деревня была отсталая, тёмная, безграмотная, но сестра много работала с учениками и населением. Через несколько лет жители деревни стали грамотными.
За хорошую работу сестра получила в 1923 году Правительственную награду («Правда», №116, 29 мая 1923 года). В период культа личности (1937 год) подвергалась аресту в числе многих лучших учителей, но скоро была освобождена благодаря Центральному Комитету и Клименту Ефремовичу Ворошилову.
Сестра Надя работала на фабрике под Москвой (на какой — точно не знаю), погибла при восстании 1905 года.
Самая старшая сестра, Люба, 17 лет вышла замуж за служащего А.Е.Кузнецова и уехала в Малоархангельск. Она воспитала 5 человек детей: две дочери — учительницы в г.Москве, один сын — генерал, участник Отечественной войны, два сына — служащие.
Я была самая младшая. Случайно попала учиться в Малоархангельскую женскую гимназию. Так как я была круглая сирота (потеряла родителей в возрасте семи лет — А.П.), то меня приняли учиться на казённый счёт: плату за обучение вносило благотворительное общество, состоявшее из учителей и врачей.
Училась я очень старательно, гимназию окончила с золотой медалью (тут надо обязательно сказать, что, по воспоминаниям Ольги Дмитриевны Калинниковой, «Мария Ивановна Струнникова была образцом стойкости духа, …от рождения она была калекой — у нее были культи на руках и ногах. Без пальцев, она очень красиво вышивала. А какой почерк у нее был, каллиграфический. И всех своих учеников Мария Ивановна научила красиво писать». И «Воспоминания» её написаны таким же замечательным каллиграфическим почерком — А.П.).
После окончания гимназии (в 1913 году, с правом преподавания — А.П.) поступила учительницей в Малоархангельскую школу (тут было так: с 1 сентября 1913 по 1929 год — преподавала в женском начальном училище, переименованном в 1918 году в школу 1-ой ступени (1-я девятилетка), с 1 сентября 1929 года по 1931 была учительницей 2-ой Малоархангельской девятигодичной школы (2-ой девятилетки), которая с 1 сентября 1931 года стала десятилеткой — А.П.).
Работу свою очень любила. Для меня всегда школа была родным домом, а учащиеся — первыми друзьями.
Есть у меня учащиеся — Герои Советского Союза (Иван Лаврентьевич Федяков), Герои Социалистического труда (Анна Ивановна Савенкова), врачи, лётчики, учителя, рабочие, колхозники.
Недавно я получила на память книгу от ученика-писателя Константина Андреевича Малыгина с такой надписью: «Моей первой учительнице — Марии Ивановне Струнниковой, сумевшей привить любовь к русской литературе, с чувством искреннего уважения и глубокой благодарности автор».
Книга называется «Борьба в оковах». В ней он правдиво рассказывает о жизни пограничников в плену у японцев. Очень интересное произведение со множеством иллюстраций.
Проработала в школе 42 года, имела много благодарностей, награждена значком «Отличник просвещения» (1947 год — А.П.) и медалями («За доблестный труд в Великой Отечественной войне» — 1946 год — А.П.).
Воспоминания были написаны Марией Ивановной в феврале 1964 года, а скончалась она 25 марта 1982 года, на 89-ом году жизни.
В фонде Струнниковых находятся три фото, два из которых я представлю вниманию читателей. Первое сделано её племянником Сергеем Николаевичем в 1927 году. Оно, видимо, постановочное, с автографом: «Дорогой тёте Маше от автора — Серёжи Струнникова». Автор снимка погиб в 1943 году, будучи фронтовым фотокорреспондентом.
На втором фото — учительский коллектив Малоархангельской школы №2 в 1935 году. В последнем ряду стоит вторая справа Мария Ивановна Струнникова.
Александр Полынкин
Уважаемый Александр Михайлович! Спасибо, что вспомнили обо мне и Струнниковых. Если допустить, что село Богородское — на Оке, то это могло быть село Богородское, нынешнего Глазуновского района, на границе с Кромским районом, недалеко от деревни Макеево. С 1924 года по 1928 год южная часть Кромского уезда — от реки Гостомля — входила в состав Малоархангельского уезда. А северная часть Кромского уезда — от реки Гостомля — входила в состав Орловского уезда. Южная часть Орловского уезда, надо полагать, тоже входила в состав Малоархангельского уезда, иначе получится разрыв между территориями нынешнего Троснянского района и нынешнего Малоархангельского района. В 1928 году была создана Центрально- Чернозёмная область со столицей городом Воронежем, и уезды были ликвидированы. Видимо, частые перекраивания границ области не позволили точно автору воспоминаний указать место рождения. Нынешнее село Богородское расположено именно на правой стороне реки Оки. Есть ещё село Богородицкое на реке Оптухе Свердловского района. Сейчас ходит автобус Орёл-Кромы-Богородское (Глазуновский район). Поскольку племянник делал фотоснимки в 1927 году, то тогда село Богородское и находилось в составе Малоархангельского уезда. Кстати, на старых картах село Богородское Глазуновского района называлось именно как Богородицкое. Это записано в моём Топонимическом словаре Орловской области, 17500 названий. Лишний повод сказать, что названия сёл по храмовым праздникам не всегда был оправдан, так же, как и в советское время по именам вождей. 06.09.2019, 03:38, пгт. Кромы *
Василий Иванович, спасибо за внимание к материалу. А по поводу места рождения Струнниковых — буду разбираться до конца. Дата фотографии и место рождения в данном случае никак не связаны. Снимок сделан в 1927, а Мария Ивановна писала свои воспоминания в 1964 году, естественно, могла многое забыть, но её правый берег Оки, наверняка, надо иметь ввиду. Нужны хотя бы чьи-то метрические записи (из семейства Струнниковых) — тогда всё станет на место.
А.Полынкин