Продолжение. Начало здесь.
Подпольная группа протасовских патриотов выросла до тридцати человек, главным образом за счет молодежи. Это была уже организация, молодые здоровые силы которой были готовы к активным боевым действиям против оккупантов. Многие ребята запаслись оружием: в грузовиках немцев, которые часто останавливались в селе на ночь, они «находили» винтовки, автоматы, пистолеты, патроны и гранаты. Баринов поощрял накопление «на всякий случай» оружия. Но он хорошо понимал, что в условиях безлесной прифронтовой местности, наводненной фашистскими войсками, открытое вооруженное выступление нескольких десятков человек, без опоры на крепкую базу, было бы безумием.
В мае Баринову сообщили, что где-то за Тросной в Михайловских лесах, действуют народные мстители. Попытались установить с ними связь, но это не удалось.
Но неожиданный случай изменил этот план. Кто-то из комсомольцев сообщил, что на окраине села появились двое неизвестных, которые прячутся в огородах. В указанное место Баринов послал Груню Медведкову…
Аграфена Николаевна Медведкова родилась в поселке Задубравье Жуковского района Брянской области. Вместе с мужем Семеном Егоровичем она работала в органах НКВД в Суземском и Комарическом районах, а с 1940 года семья Медведевых проживала в городе Двинске. В мае 1941 года Аграфена Николаевна вместе с десятилетней дочкой Аллочкой приехала в Задубравье к тяжело заболевшему отцу. Тут их и застала война. Семена Егоровича из Двинска увели военные дороги (он погиб на фронте в 1943 году). Когда фашистские орды вторглись в пределы Орловщины (до войны районы теперешней Брянской области входили в состав Орловской), Аграфена Николаевна с дочкой эвакуировалась в село Дросково.
В ноябре фашисты нагрянули в Дросково. Тут и произошла первая встреча Медведковых с представителями арийской расы. В комнату ворвался немец, хищными глазами обшарил углы, стены и схватил пальто хозяйки, единственную теплую одежду, которая осталась на двоих у матери с дочерью. Аграфена Николаевна подошла к грабителю и вырвала пальто.
— Последнее берешь, негодяй, — спокойно, но сурово проговорила она, глядя на фашиста в упор. Тот оторопел от неожиданности и вдруг заговорил довольно сносно по-русски:
— Я не беру, большевики берут.
— Большевики мне дали, а ты берешь…
Выхватив пистолет и направив дуло в грудь женщине, гитлеровец заорал:
— Семь пуль здесь! Сейчас тебя пуф-пуф…
— Одну себе оставь, — все так же спокойно и сурово ответила Аграфена Николаевна, продолжал в упор смотреть на врага.
Трудно объяснить, что подействовало на фашиста, но он убрал пистолет, потоптался у двери, вышел, оставив пальто.
— Мамочка! — с громким плачем бросилась к матери Аллочка, в ужасе наблюдавшая сцену.
— Это был первый страх в моей жизни, — вспоминает Альбина Семеновна двадцать пять лет спустя.
— Что с тобой доченька, почему ты плачешь? — Аграфена Николаевна прижала к себе дочь, неистово целуя, — что с тобой, галчонок мой, почему ты нахохлился? — Алла чувствовала, как мать вся вздрагивала, но голос ее был ровным, ласковым.
— Я боялась, что он тебя убьет…
— Ты, галчонок, не должна их бояться. — все так же ровно, но строго сказала мать. — Мы на своей земле, и мы тут хозяева. Они должны бояться нас, запомни это, дочка.
И еще вспоминает Альбина Семеновна четверть века спустя: «Мне в то время казалось, что моя мама самая смелая».
В Малоархангельском районе Медведковы оказались вместе с семьей Кононовых. Их, как и семью Бариновых, приютила добрая Анна Матвеевна Бывшева. В тесной хатенке этой женщины обитало девять человек. Все они жили одной дружной семьей. Их объединяли общие невзгоды и борьба.
В ту пору Аграфене Николаевне исполнилось тридцать пять лот. Высокая, стройная, она была немногословна, но общительна. Все протасовские и малоархангельские подпольщики, которым приходилось общаться с ней, называли ее просто и ласково: Груня, наша Груня
И вот Груня разыскала неизвестных возле канавы, окаймлявшей приусадебные участки колхозников.
Взаимные расспросы и объяснения привели к обоюдному пониманию и доверию. Худощавый оказался капитаном Советской Армии Кабановым, другой — солдатом Самариновым. Они попали в окружение где-то под Харьковом и теперь искали путей либо перехода через фронт к своим, либо к партизанам.
Вечером, как только сгустились сумерки, комсомольцы вывели их за село, на исходный рубеж заученного маршрута.
Через несколько дней к «бородатому сапожнику» в Протасово зашла незнакомая девушка и вручила Баринову пакет.
Заместитель командира 1-й Курской партизанской бригады по разведке Александр Тимофеевич Москаленко от имени командования благодарил своего тезку за присылку а бригаду боевого офицера Кабанова и обстреляного солдата Самаринова, который, очень кстати, оказался и отличным парикмахером, и категорически запрещал подпольщикам уход в лес. Основной задачей подпольщиков он считал разведку немецко-фашистских войск на территории Малоархангельского, Поныровского, Глазуновского, Колпнянского и Покровского районов. В своей подробнейшей инструкции по разведке Москаленко подчеркивал необходимость держать под постоянным наблюдением железную дорогу на участке Глазуновка — Малоархангельск — Поныри, где действовали минеры-подрывники 1-й Курской партизанской бригады, знать, как поставлена охрана магистрали, и следить за движением поездов с военными грузами, за переброской войск противника по грунтовым дорогам, выявлять и сообщать расположение складов, баз и других военных объектов, изучать оборонительные укрепления немцев по линии Колпна — Дросково — Покровское, информировать о моральном состоянии фашистских вояк. Инструкция Москаленко для Баринова и его группы явилась конкретным боевым заданием.
Так была, наконец, установлена связь Баринова с командованием 1-й Курской партизанской бригады. Это воодушевило подпольщиков, подняло в их глазах авторитет руководителя. Теперь они не смотрели на разведку как на занятие второстепенное. Ознакомившись с инструкцией Москаленко, протасовцы и малоархангельцы стали работать с полной нагрузкой.
М. Мартынов
«Тайна сапожной мастерской»
Районная газета «Звезда»
19.01.1988, 21.01.1988