Кормилица
— В деревне без коровы нельзя, — говорит Екатерина Прокофьевна Жердева, — называют её кормилицей не зря. А уж в войну корова спасала от голодной смерти.
Когда немцы пришли в село Протасово, где жили Жердевы, то в первую очередь принялись забивать свиней, а уж потом взялись за коров.
Дом Жердевых стоял на краю села. Прямо за ним была лощина, заросшая ракитником. По её дну протекал ручеёк, здесь же был и колодец, куда мать ходила за водой.
Корова Жердевых, Майка, была нрава неласкового, бодливая, рога загибались ухватом, кроме хозяйки к ней никто не смел подойти. Майка летом давала по три ведра молока. Вот и не переводились на столе творог, сметана, топлёнка.
Зимой по селу раздавался женский крик — немцы уводили со двора скотину.
— Сожрут идолы мою Майку, — переживала мать.
За зиму коровка отощала, под кожей выступали рёбра. Мать ночи не спала, думала, как спрятать Майку. Перевела её через лощину к заброшенному омшанику — яме, вырытой в земле, с крытым верхом, куда на зиму ставили пчелиные ульи. Сейчас омшаник пустовал, а места в нём было ровно столько, чтобы поместилась корова, даже повернуться она не могла. Кормить корову мать ходила по темну. Днём на пригорке рядом с омшаником немцы катались на лыжах. Подай Майка голос — не жить ей на этом свете. Но она терпеливо стояла в холодном склепе и молчала.
В конце зимы, когда немцы уже собирались отступать, мать перевела Майку в сарай, рассудив, что немцы, облазившие все погреба и сараи, по второму разу не сунутся. Те уже ходили по деревне с факелами: жгли дома. Один приоткрыл дверь сарая, увидел несколько центнеров говядины и радостно залепетал что-то. Мать одно слово и поняла:
— Матка, матка.
Немец забежал в сарай. Послышались крик и грохот. Крутыми рогами Майка поддела немца, а когда он опомнился, корова была уже далеко. Село горело. После того, как дым рассеялся, а фашисты ушли, из лощины донеслось мычание: Майка вернулась.
Летом Майка отъелась на лужке, молока давала, как положено, а ближе к весне принесла телёночка.
— Мы с Майкой голода не знали, — сказала Екатерина Прокофьевна. — Много коров держала моя мать. Но такой умной, такой молочной больше не было.
Одно слово — кормилица.
Елена Мусатова
