Первый орловский аэронавт: как Иван Мацнев своё наследство на ветер пустил
Герой Отечественной войны 1812 года, генерал-майор Михаил Мацнев, уйдя в отставку и поселившись в своём малоархангельском имении Столбецкое, увлёкся игрой на скрипке и посещением театров. Иногда он совмещал эти два занятия, и тогда все зрители орловского театра графа Каменского перед началом очередного спектакля с удовольствием слушали игру генерала на его скрипке с коротеньким смычком. Он замечательно исполнял мелодии модных тогда композиторов Онслоу и Феска.
Любовь к небу
Старший сын героя Отечественной войны, орловский помещик Иван Мацнев, тоже выбрал военную карьеру, дослужился до чина штабс-ротмистра лейб-кирасирского полка и с армией распрощался. Будучи в 1851 году за границей, в Париже, увидел он первые полёты на только что начавших входить в моду воздушных шарах и немедленно обучился воздухоплавательному делу.
В первом же полете на аэростате русский аэронавт поднял бокал с шампанским за здравие своего императора. Но увлечение Мацнева воздухоплаванием вызвало неудовольствие Николая I, заявившего, что участие в этом — недопустимый поступок, хотя бы и для отставного офицера.
Однако неодобрение императора не остановило бывшего штабс-ротмистра, а ныне – коллежского секретаря: любовь к лётному делу стала смыслом всей его жизни. За два последующих года Иван Мацнев не только успел полетать на многих заграничных аэростатах, но и познал все тонкости изготовления воздушных шаров. А вскоре самолично смастерил аэростат, не уступавший иноземным ни в чём. На нём Иван Михайлович в районе Петергофа совершил несколько успешных полётов.
Пионер воздушной разведки
А тут началась Крымская война (1853—1856 г. г.), очень неудачно развивавшаяся для России. Англичане, французы и турки осадили Севастополь, за который развернулось жестокое многомесячное сражение. Очень важно было в условиях осады иметь достоверную информацию о планах и расположении противника.
Иван Мацнев, у которого возникли собственные, достаточно интересные, мысли по этому поводу, 15 мая 1855 года представил императору Николаю I проект воздухоплавания, применимый к военным рекогносцировкам (т. е. разведывательным действиям)
Суть его проекта заключалась в следующем.
«Поднять над местом, где расположился противник, для разведки его позиций, посредством каната на высоту 300 сажен воздушный шар с наблюдателем.
Он, находясь в шаре, может передавать наблюдения свои словесно прямо или переговорною трубою; в случае же ветреной погоды или в случае передачи известий, не подлежащих оглашению, — условленными знаками или кидать сверху бюллетени в мешках, насыпанных для балласта песком».
Мацнев так объяснил выгодность применения воздухоплавания к военным рекогносцировкам:
«При осаде крепостей или, как в настоящее время, имея под Севастополем неприятельский укрепленный лагерь и флот, оказывается возможность вместо лживых часто показаний переметчиков и пленных делать заключения о расположении позиций, вооружении укреплений и даже самом калибре орудий, основываясь на верных и точных наблюдениях…»
Для реализации своих предложений бывший штабс-капитан предложил «учредить воздухоплавательную обсерваторию под Севастополем и образовать при ней наблюдателей в том числе, которое признано будет полезным».
В записке Мацнев изъявил готовность «принять на себя обязательство устроить воздушные обсерватории в тех местах, где приказано будет, и совершить самому потребное число воздухоплаваний для полного практического образования лиц, которые для того избраны будут». Он перечислил и все условия, необходимые для начала работ, и сумму, в которую выльется изготовление одного шара, способного подымать двух человек с тяжестями (2500 рублей).
В дополнение к вышеизложенному Иван Михайлович даже представил образцы материи, потребной для обтягивания шаров.
Император дал поручение военному министру В. А. Долгополову разобраться с предложениями Мацнева. А военный министр отправил записку Главнокомандующему Южной армией, военно-сухопутными и морскими силами в Крыму М. Д. Горчакову.
Ответ Горчакова, последовавший 15 июня 1855 года, был короток и выразителен:
«… Имею честь уведомить, что, по моему мнению, употребление воздушных шаров в Севастополе, с одной стороны, весьма сложно, а с другой, … подало бы неприятелю мысль употребить тот же способ для рассмотрения Севастопольских позиций, что и предоставило бы неприятелю значительный перевес, сравнительно с выгодами, которые нам могло бы предоставить рекогносцирование неприятельских работ».
Итак, опасение, что противник сделает то же самое, заставило русское командование отказаться от предложений И. М. Мацнева.
Расстроенный штабс-ротмистр, после получения отрицательного ответа, на своём собственном шаре совершил, всё-таки, несколько полётов над вражескими позициями. Одну из таких его рекогносцировок описали в повести «Сын бомбардира» М. Лезинский и Б. Эскин:
«… Легкий шар тянул вверх, а небольшой бриз подгонял аппарат в сторону английских позиций. Мацнев взял подзорную трубу, привязанную к корзине, и стал рассматривать вражеские укрепления. Его заметили внизу и заметались в растерянности. Кое-кто попытался даже пальнуть в странный шар — аэронавт увидел дымки от выстрелов, направленных в небо. Он только улыбнулся про себя: «Это вы по недомыслию, мазурики! Не то еще будет!»
Наклонился, поднял со дна корзины картечную гранату и бросил ее вниз. На земле под аэростатом громыхнул взрыв и расплылось дымное облако.
— Ну, как небесный подарочек?! Съели!
Ребята, а что, если именно с того августовского дня берет начало история бомбардировочной авиации?!»
Сумели ли защитники Севастополя воспользоваться разведывательной информацией Мацнева — мне не известно.
Первый банкрот воздушных трасс
Известный историк отечественной авиации А. Родных подчёркивал: «В русских документах пока нет сведений о применении русскими воздухоплавания в войну 1854-1855 гг. Но о них упоминается в английских источниках, сообщающих о пользовании нами аэростатов для наблюдения неприятеля из Севастополя»,
Больше того, англичане приписывали успех защиты города именно аэростатам. Однако патриотическая, самоотверженная деятельность Ивана Мацнева, пытавшегося организовать первую в истории России разведку позиций противника с воздуха, дорого ему обошлась.
В газете «Орловские губернские ведомости», от 4 декабря 1856 года, нашёл я объявление о том, что Орловский уездный суд назначил на 23 января 1857 года продажу с торгов имущества, принадлежавшего коллежскому секретарю Ивану Михайловичу Мацневу: «…место с состоящими на нём развалинами бывшего дома и разного строения, кирпичными стенами…, находящееся в Орле в 5-ом квартале, на 3-ей Курской улице под №1242, за неплатежи Мацневым разным кредиторам по актам денег».
Оценено было имущество в 500 рублей серебром, и едва ли этих денег хватило на то, чтобы энтузиаст русского воздухоплавания смог полностью рассчитаться с долгами. Получается, что всё (и немалое) наследство, доставшееся Ивану Мацневу от отца-генерала, он пустил на ветер… Очень надеялся бывший штабс-ротмистр, что его труды не погибнут втуне, но русское военное начальство середины XIX века его проектов не оценило.
Александр Полынкин
