Ровесница революции
Ольга Дмитриевна Калинникова свою улицу называет еще по-старому — Грузинская. На этой улице жил отец — Дмитрий Фролович, здесь прошла жизнь Ольги Дмитриевны.
— Мой папа был умный, честный, порядочный, но специальности не имел. Он был прасолом, но не очень обеспеченным. Помню, у нас на квартире всегда стояли ученики — так зарабатывались деньги. Мама, как и все женщины того времени не работала, занималась воспитанием детей.
История знакомства родителей Ольги Дмитриевны довольно интересная. Мама, Ефимия Филипповна, жила в деревне под Колпной. Папа ездил туда по своим делам, мамин отец был его хорошим знакомым. Маме было 23 года, и она очень понравилась папе. Мама болела ревматизмом, не могла выполнять деревенскую работу, поэтому замуж не вышла. Ее сосватали за папу. Конечно, со стороны мамы это был брак без любви, ведь она была моложе мужа на тридцать лет. Но брак держался на взаимном уважении. Ни разу родители не сказали друг другу грубого слова, не повысили голоса.
Мамин отец, Филипп Михайлович, глубоко верующий человек, был ктитором в церкви, он даже брал допоить, докормить стариков. Один из них, дед Каун, (что означает это прозвище Ольга Дмитриевна уже не помнит), приезжал к Калинниковым. Дед Каун был строг, у него было особое место и своя ложка. Попробуй кто возьми ложку или сядь на его стул — попадет хорошенько.
— Мы старику боялись слово сказать, — вспоминает Ольга Дмитриевна, — родители нас воспитывали в уважении к старшим. У нас был очень гостеприимный дом. Постоянно приезжали родственники, знакомые. Малоархангельск был уездным городом, все учреждения находились здесь. Где все размещались на ночь, не могу сказать. Дом наш был совсем небольшой, а за столом всем места хватало. Мама считалась замечательной кулинаркой, какой хлеб пекла, булки, пироги. Но я не помню, чтоб на столе стояло спиртное, в нашем доме никто не напивался. Нас, детей, всегда учили делиться. Как-то нам со старшим братом дали деньги и разрешили сходить на ярмарку. А младший почему-то остался дома. Брат потратил деньги на карусели, а я купила пряники и принесла домой. Мама меня хвалила, а старшего брата ругала за то, что он ничего не принес младшему.
— Ярмарки в Малоархангельске были огромные. От школы (теперь МСШ№ 2) и до самого стадиона. Чего там только не было! Телеги ехали бесконечной вереницей. Крестьяне везли птицу, зерно, горшки, всякие плетушки. Становились, кто как хочет, ряды не соблюдались, получалось бестолково, но интересно. Можно было долго ходить в поисках нужной вещи. Папа нам покупал свистульки, стоили они дешево, а удовольствие от них получали огромное. Но больше всего на ярмарке мне нравились лошади, они занимали целый ряд.
— Мы жили совсем по-другому. Сейчас Малоархангельск пустой, даже днем прохожие не часты. А в годы моей юности у каждого перед домом стояла лавочка, вечером обязательно выходили посидеть. Недалеко от нас жила женщина, она играла на гитаре, так и запомнились мне вечера: под звук гитары. Молодежь гуляла по кладбищу, там были ровные дорожки, посыпанные песочком. Шли в сквер, где собиралось много народу. В городском саду играл духовой оркестр, была эстрада, работал летний кинотеатр. Жили дружно, весело.
Школ в Малоархангельске было две: одна из них — гимназия, располагалась там, где теперь построена вторая городская школа. Ольга Дмитриевна училась в обыкновенной, как ее называли, школе. Это здание сохранилось. В нем теперь Дом детского творчества. Рядом со школой был Собор. Две дочери священника ходили в церковь в школьной форме, что считалось из ряда вон выходящим. В церковь ходить нельзя, елки на Рождество ставить нельзя — мещанство. В большие церковные праздники устраивали субботники.
В школе преподавали замечательные учителя. Например, Травинский Владимир Тимофеевич, математик, прекрасно разбирался во всех вопросах. Травинского называли ходячей энциклопедией. В городе он пользовался большим авторитетом. Сестры Замятина Анна Ардалионовна и Екатерина Ардалионовна были из Топков. Говорили, что их отец был управляющим у Тургенева. Анна Ардалионовна так плохо видела, что про нее даже рассказывали анекдот: Анна Ардалионовна на прогулке наткнулась на столб и сказала ему «Извините».
В 1933г. Ольга Дмитриевна поступила в малоархангельский педтехникум, который закончил ее старший брат Михаил. Студенческая жизнь была очень интересной. Сильный преподавательский состав готовил хорошие кадры. Каждую субботу в техникуме устраивали вечера, готовили концерты, постановки.
— Мы были бедными, мама тяжело болела, старый отец не мог содержать семью. Иной раз за весь день кроме соленого огурца во рту ничего не было.
В 34-м умерла мама, ей было всего 45, через три дня скончался папа, Ольга Дмитриевна, сама студентка, вынуждена была содержать младшего брата. И ничего, справилась. Ей сразу повысили стипендию, в столовой получала завтраки, обеды и ужины с таким количеством маргарина, что до сих пор его не любит. Работницы столовой, зная бедственное положение девушки, подкармливали ее, давали кое-что для брата.
В 1936 г. Ольга Дмитриевна закончила училище и уехала работать в Топки. Коллектив небольшой школы молодую учительницу принял очень хорошо.
— Бытовые трудности уже забылись. Помню только, как мне было стыдно ходить в мамином пальто, но потом получила зарплату, и купила себе обнову.
О начале войны Ольга Дмитриевна узнала в Губкино, куда перешла работать в школу. Радио не было, известие принес ученик. Ушел на фронт и погиб старший брат Михаил, оставив сиротами четверых детей. Ольга Дмитриевна вернулась в Малоархангельск. Выживать было очень трудно, пришлось устроиться на немецкую кухню.
— От родителей кое-что осталось: постельное белье, вещички, ходила меняла их на соль. За соль на нашем рынке можно было купить продукты. Когда немцы отступали и жгли дома, нас выгнали, мы жили в каком-то доме на Подгородней. Город разрушили сильно, от горящих домов снег плавился, и текли ручьи, будто весной. 23-го февраля нас освободили, мы вышли и не узнали родного города. Его просто не было. Дома черные, обугленные, много строений сгорели дотла. В воздухе стоял запах гари, все было черно. И чувство было такое, будто ничего хорошего в жизни уже не будет. Навалилось отчаяние. Не верилось, что Малоархангельск когда-нибудь опять станет красивым. Родительский дом, к счастью, остался цел, хотя двери, окна были выбиты. Но потихоньку начали расчищать завалы, убирать. Пришло время и начали строить школу, большую, просторную, чтоб многочисленной ребятне хватило для учебы места.
Ольга Дмитриевна перешла на работу в город, вместе с учителями работала на строительстве школы. И как все радовались светлым просторным классам, широким коридорам. В альбоме старой учительницы множество фотографий. На обороте при обозначении классов написаны буквы вплоть до «Г». Вот сколько параллелей было. А теперь вторая городская школа после капитального ремонта вообще не будет иметь параллелей, все классы строго по одному.
— Труд учительский тяжел. В классе 35-40 учеников, к каждому нужно найти подход. Научи-ка всех писать, читать. А вечером, после подготовки к урокам, проверяла толстенную стопку тетрадей.
Сорок лет — трудовой стаж Ольги Дмитриевна Калинниковой. Педагоги школы стали для нее родными людьми. И сейчас по прошествии многих лет она вспоминает умнейшего человека, завуча Марию Федоровну Зубареву. Мария Ивановна Струнникова была образцом стойкости духа. Она еще учила саму Ольгу Дмитриевну. От рождения Мария Ивановна была калекой — у нее были культи на руках и ногах. Без пальцев, она очень красиво вышивала. А какой почерк у нее был, каллиграфический. И всех своих учеников Мария Ивановна научила красиво писать.
— В дате моего дня рождения три семерки. Я родилась 7. 07. 1917. Кто-то мне сказал, что это к счастью. Наверное. Разве я думала, что доживу почти до 94-х лет? Я — ровесница революции. В жизни было много всего и плохого, и хорошего. Но сейчас вспоминается только хорошее.
Маша Никитушкина
Фото из архива Ольги Дмитриевна Калинниковой