Татьяна Пешкова — О пережитом

Вспоминаю свою бабушку Машу, такая маленькая, тихая, неприметная. В нашем домишке — большая печь, на которой лежали все мы, малыши, и бабушка. Мы любили слушать ее воспоминания. Особенно мне запомнился ее рассказ об отце. Хатка, где он жил с матерью, была рядом с нашей. Еще маленьким ему пришлось все перенести — тяжелый труд и тяготы жизни. Прошел революцию, гражданскую войну, был ранен. Теперь с особенной яркостью в моей памяти выделяется профиль отца — Шалимова Григория Михайловича, человека всегда стремящегося к лучшему, всегда подвижного, думающего, мечтающего о строительстве новой жизни. Нас у родителей было семеро, да дед с бабкой, а всего-то одиннадцать душ. Отец для нас был вся надежда и опора. В детстве все бывает: и шалость, и веселье. Но от отца мы никогда не слышали даже грубого слова. Для нас он был святой человек. Мы его любили и глубоко верили в него, его слова для нас были законом. Вообще наши родители воспитывали нас на самых хороших примерах, всех учили, прививали нам хорошие трудовые навыки, и мы старались помогать им в нелегком труде. Как для всей семьи, так и для строительства новой жизни, отец отдавал всего себя сполна.

Еще до организации колхозов был на селе создан крестьянский комитет, в котором отец был председателем. Кулаки не хотели мириться с новой жизнью, они лютовали, ненавидели строителей нового, делали вред — поджоги, убийства. Однажды мать услышала от своих сельчан, что кулачье ненавидит отца и хочет поджечь халупу. Усилия и бдительность родителей помогли отвратить беду. Но отец еще больше усилил борьбу с вражеской силой по строительству новой жизни. Люди села шли наперекор всему. Организовали колхоз, свели туда лошадей, отдали имеющийся инвентарь. Враги сопротивлялись, разлагали массы. Распался созданный колхоз. Я вспоминаю: перед дверьми нашего дома стояла лошадь по кличке Залетка и белогривый конь, а я боялась пройти на улицу. Отец ходил хмурый, чем-то озабоченный, все волновался и глубоко переживал случившееся. Он был первым активистом села. Приходили к нему и многие другие активисты, решали все вопросы. В скором времени снова был организован колхоз, который до сих пор носит имя С. М. Кирова,

Наступил 1941 год. Отец мой был председателем этого колхоза. К осени оккупировали наше село. Отец тогда отступал, но по какой причине вернулся домой, не знаю. Я тогда уже не жила в своем селе. Враги немецкие лютовали в селе, творили расправы над нашими односельчанами. Вернувшийся кулацкий выродок… начал предавать всех активистов, составлял списки. Много зверств натворили фашисты. Расстреляли четырех человек: моего отца, Малыгина Тимофея Федоровича, Беженова Тихона Григорьевича и Шалимова Семена Андреевича. Много было пережито моими родителями в это тяжелое время. Вся семья была в страхе, тем более что мать хранила бюст Ленина. А когда лежали расстрелянные около могилы, мать принесла простынь, чтобы накрыть убитых. Пошла от убитых и заблудилась, такое горе несла в своем сердце. При отступлении фашисты убили пять человек во дворе у Ефремова Андрея Григорьевича. Люди прятались по ямам и погребам. Как ни была тяжела жизнь, оставшиеся в живых пришли к победе. Победили разруху, ушли в прошлое все тяжелые годы, но память о погибших всегда будет жива. И как хочется сказать молодым, не видевшим всех этих ужасов: «Берегите жизнь, она нам досталась дорогой ценой, боритесь за мир на всей планете!»

Татьяна Григорьевна Пешкова
Опубликовано в книге «Малоархангельский каравай» — сборнике произведений малоархангельских поэтов и прозаиков, 1999 год.