«Ночная ведьма» из морских глубин – в воздушном океане. Герой Советского Союза Марина Чечнева

Почти пять лет тому назад на сайте «Мастера» был опубликован мой очерк «Надежда для Семёна» (история любви двух Героев Советского Союза»), в котором я рассказал об Анастасии (Надежде) Поповой и Семёне Харламове, двух замечательных лётчиках, судьбы которых связала война.

«…Обогнать на самолёте птицу в синей вышине»

В том же 46-ом гвардейском Таманском, Краснознамённом и ордена Суворова 3-ей степени ночных бомбардировщиков полку под командованием Евдокии Бершанской, в котором сражалась Надежда Попова, воевала и ещё одна «ночная ведьма» — уроженка Орловщины, из Малоархангельского уезда, — Марина Чечнева. О ней и будет мой рассказ, а читатель сам потом сделает вывод о схожести или различиях в биографиях двух героинь.

Родилась будущая лётчица 15 августа 1922 года в большом селе Протасово, что расположилось на полдороге между городом Малоархангельск и станцией Малоархангельск. Отец Марины, Павел Кириллович Чечнев, на всю жизнь остался для дочери самым дорогим, самым близким ей человеком, который был ей не только отцом, но и товарищем, настоящим, большим другом. По воспоминаниям Марины Павловны, «…отец много видел и много знал, несмотря на то, что был всего-навсего простым рабочим. Он гнул спину на богатеев, участвовал в Октябрьской революции, бил контрреволюционеров в гражданскую войну. Потом его же руки помогали расти Советской власти. «Нашей с тобой власти, Маринка», — как часто говорил он мне. Нам не очень легко жилось, но я ни разу не слышала от отца слов недовольства. Помню, он страшно сердился, когда кто-нибудь жаловался, сетовал на трудности».

До 5 класса включительно Марина Чечнева училась в Протасовской школе, а потом отец, устроившийся на один из московских заводов, взял дочь к себе, и она поступила в 144-ю школу Ленинградского района Москвы.

В средних классах Марина занималась в авиамодельном кружке, построила несколько удачных моделей и вместе с другими ребятами участвовала в соревнованиях, организованных Московским Домом пионеров. Но тайно мечтала «быть, как Чкалов», то есть летать самой.

Семья Чечневых жила тогда на Хорошевском шоссе — вблизи Центрального аэродрома, где никогда не стихал гул моторов. Марина вместе с подружками подолгу простаивала у ограды летного поля.

Осенью 1938 года, имея рекомендацию районного комитета комсомола, отправилась ученица 9 класса в аэроклуб. В виде исключения её зачислили на теоретический курс отделения пилотов. Вот как Марина Павловна вспоминала об этом:

«Поделилась своей радостью с отцом.

— Сына я хотел иметь, да нет его… Одна ты у меня, дочка, а характер, вижу, твердый».

Именно тогда в авиационном журнале «Самолет» опубликовано первое стихотворение ученицы Чечневой:

«Я мечтаю быть пилотом
В нашей радостной стране,
Обогнать на самолете
Птицу в синей вышине…»

По окончании средней школы, вместе с аттестатом, получила она диплом летчика-инструктора для работы в аэроклубах страны, но по решению райкома комсомола Марину Чечневу оставили в школе №144 старшей пионервожатой. Работая, она стала одновременно готовиться для поступления в авиационный институт. А все свободное время по-прежнему проводила на аэродроме.

Совершив первый самостоятельный полет, она уже «не мыслила свою жизнь без неба, без поющего на высоте ветра и стремительно летящих облаков…».

Это ведь о ней, её подругах и товарищах писал поэт Василий Федоров в замечательной поэме «Седьмое небо»:

Летел
Через года тридцатые
Стремительный моторный век.
И захотела стать крылатою
Страна саней,
Страна телег.
Слова
«По-чкаловски»,
«По-громовски»
Уже слетали с наших губ,
Когда с путевкою райкомовской
Явились мы в аэроклуб.
Нас выстукали,
Нас измерили,
Нас подержали на весах.
Пять наших чувств врачи проверили —
На смелость,
Выдержку
И страх…

«Дунькин полк» и лётчицы без парашютов

Мечта малоархангельской уроженки сбылась вскоре после начала Великой Отечественной войны. Ей, работавшей в Центральном аэроклубе инструктором, пришёл вызов от знаменитой лётчицы, Героя Советского Союза, Марины Михайловны Расковой, которой было поручено создание трёх женских авиаполков. Два из них в ходе войны стали смешанными, то есть, служили и воевали в них не только женщины, но и мужчины. А вот 588-ой, ночных бомбардировщиков, полк (с 1943 года — 46-ой гвардейский Таманский бомбардировочный — А.П.) от момента формирования вплоть до Победы оставался чисто женским: мужчин не было не только среди пилотов и штурманов, но и среди обслуживающего персонала (механиков и техников). Командовала этим полком Евдокия Бершанская, и чуть позже, в шутку и с гордостью, эту лётную часть прозвали «Дунькин полк». Именно в нём с февраля 1942 года служила, а с мая того же года умело и храбро воевала Марина Чечнева.

Прежде чем я, уважаемый читатель, расскажу о её подвигах, несколько слов придётся посвятить тому, что собой представлял самолёт У-2 (с 1944 года, в честь его скончавшегося создателя, нашего земляка Н.Н.Поликарпова, переименованный в ПО-2 — А.П.), и как на нём воевали наши героические девушки (подавляющее большинство — в возрасте от 18 до 24 лет — А.П.).

До начала Великой Отечественной войны это был учебный самолёт, совсем не предназначавшийся для военных действий. Он представлял собой деревянный биплан с двумя открытыми кабинами, расположенными одна за другой, и двойным управлением — для лётчика и штурмана (до войны на этих машинах лётчики проходили обучение). У-2 не имел радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль, обладал маломощным мотором, который мог развивать максимальную скорость до 150 км/час. Прицелы для бомбометания были примитивными, поскольку лётчицы создали их сами и назвали ППР (проще пареной репы): на правом борту кабины штурмана устанавливались два металлических стержня, покрытые светящимся составом, а в правой плоскости располагалось окошечко для просмотра земли во время прицеливания.

На самолёте не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели (их было 6-8 штук) прямо под плоскости самолёта, а тросы от замков проводили в кабины летчика и штурмана. Количество бомбового груза менялось от 100 до 300 кг. В среднем в полёт брали 150—200 кг, но к концу войны — и до 300 килограммов. За ночь самолёт успевал сделать 5-6 вылетов в летнюю ночь и 10-12 — зимой (а каждый из них продолжался около часа — достаточно, чтобы долететь до цели в ближайшем тылу или на передовой противника, сбросить бомбы и вернуться домой — А.П.), и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика.

Управление самолётом было сдвоенным: им мог управлять и пилот, и штурман. Имелись в истории полка случаи, когда штурманы приводили на базу и сажали самолёты, после того, как пилот погибала. До августа 1943 года лётчицы не брали с собой парашюты, предпочитая взять вместо них ещё 20 кг бомб.

Пулемёты на самолётах также появились только в 1944 году. До этого единственным вооружением, для защиты от вражеских истребителей, на борту были пистолеты ТТ. То есть, фактически, молодые лётчицы и их штурманы были смертницами, понимавшими, что шансов спастись при попадании под огонь вражеских зениток или пушек немецких истребителей у них очень немного. Именно по совокупности всех, описанных выше характеристик и особенностей самолёта ПО-2, его можно было использовать только в ночное время. На современном языке фанерный бомбардировщик По-2 можно было бы назвать самолетом-невидимкой. Ночью, на низкой высоте и бреющем полете, немецкие радары не могли его засечь. Немецкие истребители боялись прижиматься слишком близко к земле, и часто именно это спасало жизни летчицам. Вот почему девушки из полка ночных бомбардировщиков получили у немцев такое зловещее прозвище — «ночные ведьмы».

«Вызывая огонь на себя и отвлекая противника»

На этом геройском тихоходе (130-150 километров в час — сейчас автомобили мчатся быстрее — А.П.) и летала наша землячка Марина Чечнева — в самом начале — как обычный пилот, в звании сержанта, а по мере роста её боевого мастерства она сама росла в должностях и званиях: гвардии младший лейтенант — командир звена, гвардии лейтенант и старший лейтенант — командир эскадрильи. К концу войны Марина Павловна Чечнева — гвардии капитан, командир самой интересной в 46-ом гвардейском авиаполку эскадрильи — резервной. Она одновременно вылетала на боевые задания и готовила молодое пополнение из числа поступивших в полк лётчиц.

Многочисленные наградные листы лётчицы Чечневой говорят о том, как умело и храбро она воевала, в первую очередь, конечно, сбрасывала бомбы на намеченные цели: колонны с техникой и живой силой, железнодорожные станции и вокзалы, артиллерийские, зенитные батареи и аэродромы, переправы и мосты. Приходилось временами менять тактику бомбардировок. Вот как описывала одну из новинок Марина Чечнева:

«Первое время лётчицы-гвардейцы действовали в одиночку. Но с одиночными самолетами гитлеровцам было легче бороться. Поэтому решено было применить новый прием — полет парами. Суть этого приема сводилась к следующему. Первый экипаж на полном газу проносился над целью, вызывая весь огонь на себя и отвлекая противника, а второй, следовавший с интервалом в полторы-две минуты, планировал на заданную цель с приглушенным мотором и в этот момент сбрасывал бомбы. Если враг переключался на ведомого, то тогда, развернувшись, цель атаковал ведущий.

Испробовать этот метод поручили Наде Поповой (да, она самая, вторая наша лётчица-героиня с Орловщины — А.П.) со штурманом Катей Рябовой и мне с Олей Клюевой. К тому времени мы отлично слетались с Поповой, у нас выработалось полное взаимопонимание в воздухе. А это немаловажное обстоятельство для успеха в любом деле. Перед полетом мы тщательно продумали все варианты подхода к цели и действия обоих экипажей. Объект для бомбежки оказался нелегкий — переправа через Терек у Моздока. Эта переправа имела большое значение для фашистов, поэтому они основательно прикрыли ее средствами ПВО. Прорваться к переправе было весьма трудно не только днем, но и ночью».

Намеченный план удалось полностью реализовать, и оба экипажа благополучно возвратились на свой аэродром, уничтожив зловредную переправу.

«Опасность была всюду: над тобой, под тобой, впереди и сзади»

Выработанная при бомбардировках точность здорово помогала экипажу Марины Чечневой при выполнении совсем других заданий: сбрасывать грузы для наших десантников в ноябре-декабре 1943 года, во время знаменитой Керченско-Эльтигенской операции, положившей начало освобождению Крыма. Вот как вспоминала об этом Марина Павловна:

«Двадцать шесть ночей летали мы к десантникам. Каждый такой рейс нес им спасение, укреплял уверенность в победе. Грузы для десантников сбрасывали во двор школы, где каждую ночь для нас зажигали небольшой костер и выкладывали опознавательный знак.

Такая своеобразная «бомбежка» требовала от экипажей большой точности. Поэтому к месту назначения подлетали на высоте около 50–70 метров, а при сбрасывании груза старались снизиться еще немного.

Бывало, с середины пролива уже уберешь газ и планируешь до самого крымского берега. Фашисты бьют из автоматов и крупнокалиберных пулеметов, иной раз до десятка дыр насчитаешь в обшивке плоскостей. А самолет тянет и тянет. И вот уже под крылом заветный огонек. Перегнешься через борт кабины и что есть мочи кричишь:

— Принимай гостинцы, пехота! У нас картошка и медикаменты, следующий сбросит патроны.

А штурман добавляет:

— Привет от 46-го женского гвардейского!

В ответ с земли тоже что-то кричали, но за свистом ветра и за шумом морского прибоя разобрать слова было невозможно. Хорошо хоть, что мы слышали голоса: значит, живы наши.

Сбросив груз, мы разворачивались прямо над головами гитлеровцев. Иногда даже казалось, видели, как вверх вскидывались десятки автоматных и ружейных стволов, слышали, как трещат выстрелы. Но, изрешеченные, с продырявленными плоскостями, маленькие труженики У-2 оставались в строю».

Правда, и каждое возвращение было не менее опасным, чем выполнение боевого задания. Снова процитирую отрывок из книги Марины Чечневой «Небо остаётся нашим», выпущенную «Воениздатом» в 1976 году (переработанный и дополненный вариант её книги «Самолёты уходят в ночь» 1961 года — А.П.):

«В районе аэродрома соблюдалась максимальная осторожность, так как к нам частенько заглядывали фашистские самолеты. Поэтому, как правило, мы шли на посадку без бортовых огней, ориентируясь лишь по тщательно замаскированным наземным световым сигналам. Нервы в этой обстановке были напряжены до предела. Выключишь мотор, идешь на посадку, а кругом тьма, сплошная густая тьма, лишь фосфоресцируют в кабине стрелки приборов. Земли не видно, ее приближение угадываешь только тогда, когда в нос начинает бить запах сырости и чернозема.

Но какая под тобой высота? Может, тридцать метров, а может, всего один метр? Еле приметные по курсу посадочные огни только вводят в заблуждение, усиливая впечатление темного провала под плоскостями.

Каждый мускул у тебя напряжен. Особенно тщательно приходится ловить звуки: страшно услышать поблизости характерный свист воздуха, рассекаемого плоскостями другого У-2. Увидеть его было невозможно, так как бортовых огней мы не зажигали. А вверху, надсадно воя мотором, ходил фашист в ожидании легкой добычи.

Опасность была всюду: над тобой, под тобой, впереди и сзади. Она сжимала со всех сторон, словно тисками. Удивительно ли, что, приземлившись, мы долго приходили в себя. А как только чувствовали, что избавились от нервного перенапряжения, и нервная система пришла в норму, тут же опять бросали свою машину в бой, в грохот разрывов, в свистопляску орудийного огня и света. И так каждую ночь. Не всякий даже испытанный, побывавший в переделках летчик выдержит долго подобную нагрузку».

Марина Павловна, гвардии капитан в конце войны, такую нагрузку выдержала, заслужив за свои подвиги множество наград: два ордена Красного Знамени, ордена Отечественной войны 1-й степени и 2-ой степени, орден Красной Звезды, не говоря уже о медалях.

Война и любовь

Не хватало Марине малого — большой и светлой любви. Но и она пришла, хотя долгое время командир эскадрильи ночных бомбардировщиков Чечнева, встречаясь с командиром соседней эскадрильи штурмовиков Константином Давыдовым, уверяла себя, что это просто дружба.

Капитан Константин Давыдов начинал войну, как ни удивительно, ночным бомбардировщиком, но потом, переучившись, пересел на штурмовик. В составе 657-го штурмового авиационного полка он прошёл долгий и трудный путь, был тяжело ранен в голову, но после излечения снова воевал.

Первая его встреча с Мариной Чечневой произошла в августе 1942 года. Потом они виделись еще раз на фронтовом аэродроме, в 1944 году. Чуть позже полк ночных бомбардировщиков и полк штурмовиков стояли рядом, Константин с товарищами часто приезжал к лётчицам в гости. Когда же Марина с боевыми подругами из своего полка, уже после Победы, улетела в Москву для участия в первом послевоенном параде, то за два месяца пребывания в Москве она получила от капитана Давыдова шестьдесят писем. Это и решило всё.

Из Москвы после парада «ночные ведьмы» возвращались на транспортном самолете, который произвел посадку в польском городе Лигниц, где как раз базировался полк штурмовиков Константина Давыдова. Вскоре он сам явился к командиру 46-ого гвардейского Таманского Евдокии Бершанской и попросил у неё согласия на брак с Мариной Чечневой.

В 1946 году у молодожёнов случилось сразу два замечательных события. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года, гвардии капитану Марине Павловне Чечневой было присвоено высокое звание «Героя Советского Союза»: «За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками» (совершила 810 боевых вылетов, провела в воздухе более тысячи боевых часов, сбросила свыше 115 тонн бомб на противника, уничтожила 6 складов, 5 переправ, ж/д эшелон, 1 самолет, 4 прожектора и 4 зенитные батареи. Ею было подготовлено 40 летчиц и штурманов — А.П.). Марина Павловна стала одной из 23 Героинь своего прославленного 46-ого гвардейского Таманского ночных бомбардировщиков авиационного полка (пятеро из девушек этого звания были удостоены посмертно). Звезда Героя дополнила её иконостас наград.

Теперь в семье стало сразу два Героя Советского Союза, а в августе 1946 года случилось и второе радостное событие: родилась дочь Валя. Несмотря на рождение ребёнка, некоторое время, после расформирования 46-ого гвардейского Таманского полка Марина Павловна продолжала служить (уже в штурмовом авиаполку) в Северной группе войск, в Польше.

Погиб, спасая самолёт

А в сентябре 1948 года её вместе с мужем направили на спортивную работу в ДОСААФ — кадровыми офицерами. Работали они в Центральном аэроклубе СССР имени В. П. Чкалова в городе Москве. В 1949 году Давыдов был назначен заместителем командира группы 24-х пилотажных самолетов Як-18, Чечнева получила назначение на должность командира женской пилотажной группы. Групповой пилотаж во время воздушного парада в небе Тушино в июле 1949 года получил самую высокую оценку. За успешное освоение новой авиационной техники, за высокое летное и воздушно-спортивное мастерство майора Давыдова наградили орденом Красной Звезды, а капитана Чечневу — орденом «Знак Почета».

28 октября 1949 года группа летчиков, в составе которой были майор Давыдов и капитан Чечнева, перегоняла учебно-тренировочные самолеты Ут-2 из города Ленинграда (ныне — Санкт-Петербург) в город Калинин (ныне — Тверь). Первая группа, в которой летела Чечнева, благополучно приземлилась на калининском аэродроме.

А мотор в самолёте Давыдова, летевшего в составе другой группы, стал давать перебои, и машина резко теряла скорость. Константин решил произвести вынужденную посадку возле железнодорожной станции Мстинский Мост. Рядом было поле, на котором он мог приземлиться, но там пасли скот. Давыдов сделал два круга, показывая пастуху, чтобы убрал животных. Он мог воспользоваться парашютом, но не сделал этого: хотел спасти самолет. На третьем круге мотор полностью отказал. Машина, не дотянув до площадки, врезалась в железнодорожную насыпь.

Похоронили Константина Ивановича Давыдова в Москве на Новодевичьем кладбище.

Так не стало боевого лётчика, Героя Советского Союза, прошедшего всю войну. А его жена, Герой Советского Союза Марина Чечнева, с огромным трудом, невероятными усилиями воли, справилась со страшным горем. Остаться вдовой в 27 лет, когда были мечты о долгой и счастливой жизни с любимым мужем и детьми, — это очень тяжело.

Её книги — как продолжение неба

Справиться с бедой помогла вначале работа. Марина Павловна продолжала летать и устанавливать спортивные рекорды, а когда в 1956 году врачи запретили майору Чечневой летать (состояние здоровья ухудшилось, война и семейная трагедия не прошли бесследно), и она переключилась на общественную деятельность и литературу.

В 1963 году Марина Павловна окончила Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Занимала ряд постов, стала кандидатом исторических наук и написала несколько замечательных, очень душевных книг, наполненных большой любовью к своим боевым подругам. В этом очерке я несколько раз цитировал отрывки из её мемуаров.

Сейчас же приведу ещё один — с живым описанием военного быта. Ведь из таких эпизодов и состояла фронтовая жизнь — не только из боёв.

«В середине февраля полк перебазировался в станицу Ново-Джерелиевскую. На Кубань только-только пришла весна со страшной распутицей, с непролазной грязью. Грязь преследовала нас на улицах, на аэродроме, в садах, тащилась за нами в дома и в кабины самолетов. Больно было смотреть на заляпанные грязью У-2. Грязь мешала даже работать. Шасси самолета при рулежке настолько зарывались в грунт, что машины приходилось вытаскивать на собственных плечах.

Погода стояла отвратительная. Днем часто шел снег, ночами землю прихватывали заморозки. Летчики и штурманы не знали, как обуваться. Ходить по грязи в унтах было тяжело, сапоги же моментально промокали и смерзались в воздухе, сковывая и леденя ноги.

Распутица затруднила подвоз горючего и продовольствия. Питались мы в основном кукурузой. Как же она нам надоела! Две недели одна кукуруза — в сухом, вареном и жареном виде. Ни соли, ни хлеба, ни мяса, ни масла. Кукуруза на первое, на второе и на третье. Кукуруза на завтрак, на обед, на ужин. Даже спали на кукурузе».

Пять книг воспоминаний оставила после себя Марина Павловна Чечнева, и обо всех, от первой («Самолёты уходят в ночь») до последней — («Ласточки» над фронтом»), которая вышла в год её преждевременной смерти, можно сказать словами Константина Симонова: «Это очень честная, чистая и добрая книга. Умение, вспоминая прошлое, да ещё такое прошлое, как война, лучше помнить, что сделали твои товарищи, чем то, что сделал сам; больше говорить о них, чем о себе, — это такое свойство памяти, которым наделены только поистине хорошие и, добавлю, самоотверженные люди. Именно к таким людям принадлежит и автор этой книги…».

По воспоминаниям Раисы Ивановны Чеботарёвой, бывшего секретаря Малоархангельского райкома партии, Марина Павловна Чечнева не раз во время своего отпуска, начиная с 1959 года, посещала Малоархангельск и родное село Протасово, где продолжала жить в это время её мать, Елена Антоновна. Каждый раз встречалась она с малоархангельскими школьниками, очень интересовалась проблемами района.

Умерла Марина Павловна Чечнева в Москве 12 января 1984 года. Похоронили её на Кунцевском кладбище, почему не на Ново-Девичьем, где лежит её муж, Константин Иванович Давыдов, не знаю.

«Наша радость и боль»

С 1996 года в Орле, в 909 квартале, существует улица Марины Чечневой. В родном селе Протасово тоже есть улица её имени, а в Парке Победы в Малоархангельске установлен бюст героини. Орловчане имя и память своей землячки увековечили.

Когда я на сайте «Подвиг народа» отыскал, а потом изучил наградные листы М.Н.Чечневой, то с некоторым удивлением увидел, что в самом первом из них, от сентября 1942 года, когда Чечнева была удостоена ордена Красного Знамени, она значится не Мариной, а Марией. В остальных документах имя названо верно: Марина Павловна. Имя, в переводе с латинского, означает «морская». Но всю жизнь Марина Чечнева стремилась в небо, которое любила всем сердцем, летала в нём и сражалась, защищая от захватчиков во время войны. После войны — устанавливала в мирном небе спортивные рекорды.

Это небо принесло ей огромные радости и отняло любимого мужа, но, как писала сама Марина Павловна, «…все же, должна признать, что в жизни мне повезло. Для нас, чью юность опалила война, пережитое никогда не станет историей. Оно — наше прошлое и настоящее, наша радость и боль, наша жизнь и счастье трудных дорог».

Орловчанам же и малоархангельцам повезло, что в их истории была и есть такая замечательная женщина, Герой Советского Союза, — Марина Павловна Чечнева!

Александр Полынкин