Home » История: с 1917 по 1941 г. г., Культура

Заявление курсанта Ф.М.Бобрикова в парткомитет курсов «Выстрел» 100 лет назад

6 июня 2021 Нет комментариев

Заявление курсанта Ф.М.Бобрикова в парткомитет курсов «Выстрел»

Заявление курсанта Ф.М.Бобрикова в парткомитет курсов «Выстрел»

Курсант Курсов Комбат[ов] В[ысшей] С[трелковой[ Ш[колы], 11-го отд[еления| Федор М.Бобриков.
г[ород) Москва. В Комитет Московского отдела «Выстрел»

Три года боролась Красная Армия с бандитами контрреволюции, перенося все тяжести и лишения за Советскую власть, за светлое будущее, за правду. Но правды пока не существует. По декретам и по постановлениям центра, власть на местах автономна, т[о] е[сть] в провинции1. С мест, по всей вероятности, доносят, что «на Шипке все спокойно», но дело об стоит не так. Некоторые типы — волки в овечьих шкурах, копают яму завоеваниям Красной Армии, но глубоко ошибутся. Чтобы не допустить лишнего кровопролития, надо принять меры самые экстренные и решительные с бюрократизмом и внутренними врагами Советской власти.

Я был дома, в отпуске, в Орловской губ[ернии], Малоархангельском уезде, Губкинской волости, селе Орляки {вероятно, Орлянка — maloarhangelsk.ru}, где видел существующие непорядки и, как передавали про действия власти уездной, меня до крайности поразило, что Советскую власть хотят закопать. Крестьянин лишен всякой свободы. Что ни скажет, считают саботажником, ни за что арестовывают.

Применяют плетки, оружие и т|ак) д[алее], а кою следует, того не наказывают. В уезде был комиссаром Упродкома Козельский, который за злоупотребления был арестован и отправлен в Орел, но скоро освободился и сейчас в г(ороде| Ливнах каким-то комиссаром. У него при обыске нашли много продуктов и разных предметов. Крестьян, когда обращались к нему за чем-нибудь, выгонял и говорил, что не портите здесь воздуха.

Некоторые агенты творят подлости, которые надо стирать с лица земли, а они еще существуют. Некто, агент по прозвищу «Иван Барин», творил такие темные дела, что невыносимо. Он брал разверстку, как захочет. Хорошие вещи тащил к себе домой. И сейчас переведен из нашей волости в Нетрубицкую. Контроля над этими лицами нет. Что хотят, то и делают над крестьянами. Берут за помол, как хотят, и мелют за взятки, так как сейчас мельницы и маслобойни закрыты. Некто, районный контроль над мельницами Алексей Лунин, с Орлянки возит домой муку пудами, народным имуществом распоряжается, как захочет. Садами в 1920 г[ода] распоряжались вовсю. У нас в селе яблок было много, но ими крестьяне почти не пользовались, а только давали своим ближним и за взятки, а часть были свезены, из них часть погнила.

Лес отпускается, как заблагорассудится. Некто, лесничий Иван Егорушкин, гр[ажданин] дер[евни) Пересухи, возит к себе лес, а если надо крестьянину, только за взятку. Если дают когда-нибудь мануфактуру или соль, то дойдет до граждан — остается почти ничего. И то — за яйца, а если нет, то не давали. В какое только учреждение не зайдешь, сидят белоножки, пьют чай с маслом и медом, а крестьянин, если обращается по делу, ему говорят: «Постой за дверью». Ужасная бумажная волокита. Не найдешь толку. Повальное пьянство. Раскатывание на рысаках. Даже некоторые комиссарики дают муку на варку самогона, и за это происходит всякое укрывательство дезертиров.

Приезжают в какое-нибудь село, напьются самогону и требуют хорошую подводу, а если не будет хорошей лошади — угрожают гражданам оружием. Живут в шикарных квартирах. На Рождественские праздники советские служащие и тому подобные получили подарки, как передавали.

Учителя некоторые обратились, чтобы получить для детей на елку, получили категорический ответ, что после дадим. А некоторым крестьянам говорят: «Вы недостойны». Школы до Рождества не функционировали вследствие недостатка топлива. Топливо было. Нарыт торф, очень много, но он развозился неизвестно куда. В школах не хватает ни материала, ни технических средств. В селах дети ходят голые и босые, почти школу не посещают, и также в плохом положении учителя. Красноармейские семьи в ужасном положении, не получают почти ничего. Лично моя мать за 3 года совершенно ничего, да и много таких.

Вследствие природных условий, в нашем уезде нет другой год урожая, а разверстку взяли сверх нормы и то половину попортили. Картофель 1/2 погнило и померзло, мясо несколько пудов испортилось, птица собранная наполовину подохла. В 1920 г [оду] крестьяне яровой хлеб посеяли в мае месяце, потому что не было семян. Они обратились за два месяца до посева, на их просьбу не обратили внимания. Приходилось по неделе стоять у дверей, где выгоняли и говорили, что не портите воздуха, как было сказано нашим крестьянам.

Семена получали уже в мае месяце, которых часть взошла, а часть, которая взошла, была ничто, вследствие засухи. Отбирали волну (шерсть) последнюю и овчины, а если нет, то в некоторых селах брали последнюю корову. Из этой волны и овчин некоторые типы пошили себе полушубки и наваляли валенки и говорят крестьянам, что это из вашей. Если крестьянину сшить или свалять, надо последний кусок хлеба свезть отдать, а в советской там недопустимо.

В культурном отношении — нет газет, граждане ни во что не посвящены. Темнота непроницаемая. От местной организации Р.К.П. плодотворной работы нет. Ни одного разу, ни в одном селе не было почти митингов. Крестьяне только запуганы всевозможными агентами и отрядами, которые воспитывают дулом и плеткой, совершенно не нужны в деревне с таким примером.

В настоящее время происходит сбор семян, забирают последние фунты и крестьян бросают на произвол судьбы и говорят, что мы с вас вытянем последнюю шкуру, как тянули с нас. Это было в Курской губ[ернии], как передавали.

Сельское хозяйство с каждым днем все рушится, на будущий год надеяться будет не на что. Если не дать поддержку, как материальную, так и духовную, то сельское хозяйство погибнет. Сейчас мельницы и маслобойни закрыты, у крестьян нет куска хлеба. До весны, лично в нашей волости, не доживут, совершенно все продукты исходят.

На железной дороге полнейший произвол. Красноармейцы едут, как больные, так и прочие, на буферах, а если в вагоне, то человек 60 в вагон, без нар и печей, как мне самому пришлось видеть эту картину. К поезду не достоишься сесть. То кассовый, то делегатский, особою назначения, штабной, а красноармейцу негде сесть, приходится садиться на буферах, а в некоторых вагонах сидят с мамзелями. Железнодорожная охрана и милиция, что хотят, то и делают: отбирают у некоторых последний фунт и сами занимаются спекуляцией и полное взяточничество.

Товарищи, члены Р.К.П., не допустите посягательства на наши завоевания и на Республику. Надо послать [б]ольше работников честных в деревню и во все концы, для чистки бюрократов и внутренних врагов Советской власти. Да здравствует борьба самая решительная и репрессивная с врагами трудового народа.

Заявление курсанта Ф.М.Бобрикова в парткомитет курсов «Выстрел» Заявление курсанта Ф.М.Бобрикова в парткомитет курсов «Выстрел» Заявление курсанта Ф.М.Бобрикова в парткомитет курсов «Выстрел»

25/1—21 г[ода] Бобриков
ГАРФ. Ф. 1235. On. 96. Д. 760. Л. 18-18об. Подлинник, машинопись.
Письма во власть. 1917—1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. — М.: РОССПЭН, 1998

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

На сайте включена Граватары. Вы можете использовать сервис Gravatar.