Home » Люди

Знаменка. Цветы для сына.

28 августа 2013 Нет комментариев

IMG_6788

— Нужно ещё к Панариным съездить Валентину Никитовичу и Наталье Ивановне, — сказал Николай Андреевич Внуков. — Труженики, каких мало. Я двадцать восемь деревень объездил, будучи председателем сельсовета, чище их огорода не видел. Они тоже здесь, в Знаменке живут. Наталья Ивановна — сестра Николая Ивановича Нестерова.

Перед домом Панариных все засажено георгинами, цинниями. Шмели, бабочки, пчелы перелетают с цветка на цветок.

— Ой, как красиво, — разахались мы.

Наталья Ивановна приветливо улыбнулась, но ее глаза тут же наполнились слезами.

— Сынок мой, Миша, умер, так я сажаю, чтоб на могилу ему каждый день цветы носить.

Печь хлеб надо с душой

Хозяева пригласили в хату.

— Наталья Ивановна, расскажи, как на пекарне работала, — сказал Николай Андреевич.

— Да работала, хлеб пекла. Семь классов закончила — и на пекарню. А было мне 15 лет. Тогда всё руками делали, в деревянных корытах тесто месили. Я самая молодая была и других женщин жалела. Они устанут, я корыто одна мыла, думала, они старые уже, а я молодая, полная. Я хлеб за один день формовать научилась. В смене было по четыре человека. Помню, осталась первый раз в ночную смену, достала последний лоток хлеба из печи, буханки сняла, а на лоток свою обувку плюхнула. Напарница моя Нюра как закричит: «Наташа!» И с тех пор я никогда в ночную смену не засыпала. Позже, когда перешла на работу в другую пекарню, насмотрелась, как женщины от недосыпа в обморок падают.

Хлеб в печи стоял час 20 минут. Мы и булочки делали, и корзины из теста, очень красивые, с цветами и фруктами. Но это, если кто попросит — на заказ. Работать мне нравилось — весело было. Я всю жизнь дома пеку без рецепта, а всегда всё получается. Чтоб пироги пышные были, я и не знаю, что делать надо, у меня всегда пышные. С душой, конечно, делать надо. А нонешний год куличей не пекла от горя.

Братья

Отец погиб в 43-м году. Я маленькая была, не помню, сама с 41-го. Помню только, как плакала мать. С войны не пришёл и старший брат Михаил. Он воевал в наших местах, был ранен, его везли через Плещеево в госпиталь. Там Михаил встретил нашу местную женщину Таню и сказал ей:

— Передай матери, что меня везут в Дровосечное.

Мать тут же побежала в ту деревню, нашла сарайчик, где лежали раненые, а медсестра ей почему-то ответила, что такого здесь нет. Мама направилась было назад, но тут какой-то мальчик без руки вышел ей навстречу.

— Бабушка, ваша фамилия не Нестерова? Ваш сын здесь лежит.

Мама побежала, куда мальчик указал, а Михаил уже весь перевязанный. Потом начальник госпиталя очень возмущался: как она (медсестра) могла мать не пустить? Мама дважды проведывала Михаила, а на третий раз не успела: его на самолёте увезли в Ливны. Отправили бы и раньше, но не получалось: шли сильные бои. Михаил как-то быстро выздоровел, вернулся в часть, прислал несколько писем и всё.

Николая забрали шестнадцатилетним пареньком. Он и росточку маленького был. Его взяли, куда метеорит упал, в Челябинск. Коля говорил: я войны не видел. А сколько ему досталось! Он же мороженный пришёл. Мы, говорит, в палатках жили, поморозились все, кошек ели.

Школа

Мы с Валентином поженились, пошли у нас детки, я не работала. Хата была крохотная, в два оконушка, жить было нечем. И пошла я техслужащей в Луковскую школу. Колодец далеко стоял. Бывало идёт Миша за мной следом, в снегу кувыркается. Очень трудно было, сколько воды надо было перетаскать. Я домой приду и пальцы разжать не могла. Поступила на работу первый год, и начали у ребятишек деньги пропадать. Я думаю: теперь скажут, до неё никто не брал, она ворует. Стала присматриваться и захватила одного мальчика, как он около пальтишек тёрся. Но я никому не сказала, ни директору, ни учителям. Думаю, как я без доказательств ребёнка обвиню. А тут детишки бегут, плачут: «Тётя Наташа, у нас денежки украли!» Я и пошла к тому мальчику, говорю: «Давай сюда деньги». Он их из кармана достал, мне в ладонь ссыпал. «Тётя Наташа, я больше не буду. Извините». Деньги я положила на стол, ребятишки сами их разобрали. Больше этого не повторялось. А из мальчика потом вырос хороший человек.

Муж

Мой муж своим алмазом всем окна застеклил, руки у него золотые, а почти всё время «за так» работал. С измальства к плотницкому делу приучен. У него отец всё умел: и рамы, и сани.

В магазине всё его руками, у многих работал.

— А корзинки плести умеете? — спросила я.

— Какие корзинки? — не понял Валентин Никитович, — коробки что ли? В деревне жить и не уметь?

— Всё может, — сказал Николай Андреевич, — и стол, и стул, и сундук, и пряху. Плотник, столяр, стекольщик. И ни один лист стекла не треснет, так аккуратно всё делал.

IMG_6785

— Много переработано, — согласился Валентин Никитович. — На центральной усадьбе круглые сутки работали, вечером то к одному идёшь, то к другому. Строили по деревням много. У них сделал, домой иду — то надо, это надо.

— После работы дом себе делал, — с горечью добавила Наталья Ивановна, — а жить в нём не пришлось. Не скажу почему.

— Дом этот в два оконушка расширил, окна увеличил, просёк. Я и сейчас занимаюсь. Без чувства, я так скажу, хорошо не сделаешь. Всё на совесть, без хитростей. Дед с отцом всегда говорили: ты сделай хорошо, плохо само получится.

IMG_6782

— А не обидно, что вы без хитрости, а к вам с хитростью?

Валентин Никитович вздохнул:

— Обидно не обидно, а терпеть надо.

— Это как марка была, — сказал Николай Андреевич, — Панарин делал, значит, на отлично.

Хозяева приглашали на чай, кофе. Мы отказывались, пора было ехать.

Хозяева проводили до калитки. Над цветами для сына порхали бабочки.

IMG_6779

Безымянная

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

На сайте включена Граватары. Вы можете использовать сервис Gravatar.