Дорожные истории. Автобус из Елизаветино.

Я не рассказывал про то, что я только и делаю, что ворую чужие интересные истории? Да-да-да, всё, что я делаю — просто встречаюсь с людьми, знакомыми и незнакомыми. Мы говорим друг другу «Привет! Как дела?», другие какие-то вещи; мы болтаем об этом, о другом. Смеёмся. Какие-то истории вспоминаем. Расстаёмся, ничего путного не успев сказать. Едешь после и думаешь: «Вот я же хотел что-то важное произнести, а не успел. Ну, ладно».

И так из раза в раз.

Потом время какое-то проходит, щёлк — а в голове рассказанная тебе история всплывает. Пустяковая, без сюжета, ничего в ней нет, а всплывает, и тебе её хочется рассказать почему-то. Поделиться. Где и приврёшь, наверное. Или не приврёшь — просто вот так она в памяти осталась.

Это будет история про конец 70-х, село Елизаветино и маленькую девочку.

Девочка вместе с мамой ехала из Орла в Малоархангельск на рейсовом автобусе. И уже на автовокзале при посадке стало понятно: что-то не так. Люди в автобусе подобрались на редкость весёлые и дружелюбные. Ярко светило солнце, был май или июнь, все шутили, смеялись, громко разговаривали, и никто никого не просил говорить тише. И все сидели.

Кому довелось ездить в эти годы на рейсовом автобусе, тот, конечно, помнит, что подобная поездка была испытанием тем ещё. Дорогу от Малоархангельска до Глазуновки вообще называли «Дорогой жизни» за её глубокие ямы, которые приходилось на всякий случай объезжать даже тракторам. В этот раз дорога только прибавляла настроения в автобусе, прыжки сопровождались жизнерадостными «У-у-ух ты!» и «Эге-гей!».

В Глазуновке остановились, и водитель повернулся к пассажирам лицом. Он сказал так:

— Уважаемые пассажиры! Вы извините, что я к вам обращаюсь. Но дело безотлагательное и щепетильное. В 8 километрах от Глазуновки и в 6 от Малоархангельска находится деревня Елизаветино. И у меня там живут родственники. И мне очень нужно с ними повидаться. Я обещал, что заеду к ним, зимой ещё дал слово, но всё никак. А уже май или июнь. И мы едем как раз мимо. Не будете ли вы против, если мы буквально на минуточку заедем к моим родственникам? Я поприветствую дорогую родню, пожму руки, они увидят меня, обрадуются, мы обнимемся на прощанье и продолжим наш рейс. Там чудесные места, вы сможете размять ноги, прогуляться и подкрепиться квасом, который мои родственники отменно готовят.

Автобус ответил с энтузиазмом, дружно и однозначно: едем, конечно! Мы уже практически дома, и какие-нибудь 5-10 минут всё равно ничего не решают. Тем более квас и вообще. И автобус, бодро рыча, в считанные минуты допрыгал до поворота в Елизаветино.

Конечно, елизаветинские родственники очень рады были видеть своего родного из Малоархангельска. Они крепко обняли его. Они немедленно усадили его за стол. Они принялись лепить пельмени и чистить картошку. Они полезли в погреб, чтобы извлечь достаточное количество разносолов. Невооружённым глазом было видно, что автобус вернётся на трассу ещё очень нескоро.

Собственно, никто и не торопился попасть в Малоархангельск. Все пассажиры нашли себе занятие по душе. Кто-то ушёл к пруду разузнать у рыбаков, хорош ли улов. Кто-то отправился побродить в ближнюю берёзовую рощу. Кто-то болтал с родственниками, не занятыми в приёме дорогого гостя. Кто-то просто сел под берёзку и слушал жужжание пчёл. Все разбрелись, как будто так оно и надо было.

Водитель несколько раз порывался встать из-за стола, но и родственники, и пассажиры не давали ему такой возможности. Вынесли баян, спели несколько весёлых песен. Дети ложками ели мёд из тарелок, закусывая сотами. Солнце в этот день опускаться не собиралось вообще.

Остаток пути пролетел в мгновение, даже песня осталась недопетой. Прощаясь с водителем, все улыбались, говорили ему спасибо, а он с чувством благодарил за то, что вошли в его положение. И был май или июнь, и все расходились домой, говоря, что такой замечательной поездки у них никогда не было.

Девочке так понравился этот рейс, что следующей весной она спросила у мамы:

— Мам! А когда мы уже поедем в Елизаветино?

Эту историю я услышал от той самой девочки из того самого автобуса, и я ни капельки не приврал, вот только пельмени от себя добавил. Мне почему-то очень захотелось в эту историю вставить пельмени — деталь, которую невозможно придумать, деталь, которая показывает длительность процесса, обстоятельность, она много чего показывает. Но если вдруг настоящий автор истории скажет, что пельменей не было, придётся убрать. Я ведь не автор, я просто пересказываю чужие интересные истории: мне хочется, чтобы о них услышали и другие. Пельмени ещё можно придумать, а вот такую историю, пожалуй, нет.

Фотографии села Елизаветина (май 2010 года) смотрите здесь.