Осень как на картинах передвижников. Жёлтое и зелёное, чуть бордового, голубизна неба и лёгкая паутина бабьего лета, давно ушедшего согласно календарю. Когда идёшь по городу просто так, а не мчишься с сумкой наперевес, начинаешь замечать какие-то детали, недоступные прежнему, торопливому взгляду. То ведро улыбающееся на глаза попадётся, то обезьянка, прицепившаяся к сетке забора, то лестница в небо. У каждого своё небо, у кого-то выше, у кого-то низкое.
Кот в парке жадно ест сухой корм, который сыплет ему жалостливая старушка.
— Как мне их жалко, кошечек бездомных, — плачущим голосом говорит старушка, — я из-за них уехать не могу, думаю, на кого кошечку свою оставлю. А этот котик такой красивый, как же рука поднялась его выгнать?
Кот смотрел чистыми ярко-голубыми глазами на старушку, тёрся о её ноги в простых чулках, заглядывал в пустую, сморщенную ладонь. Белый кот с красивыми глазами обманывал: он вовсе не был подкидышем, есть у него и дом, и хозяева.
Город меняется, становится лучше. Но в отличие от недостатков, улучшения остаются незамеченными. Взять хотя бы фонари. Ночью освещены центр и переулки. Как старые люди говорят: хоть иголки собирай. Помнятся времена, как горел единственный фонарь в центре, и шли путники на него сквозь темень ночи, был он как маяк, как звезда путеводная. Прибавились и тротуары. Совсем новенький проложен по ул. Урицкого, да и сама улица частично отремонтирована. Ходить — одно удовольствие.
На огородах всё убрано, стоит одна капуста, ждёт дождей.
По старому стилю сегодня всего лишь 15 сентября, Никита Гусятник. По-правильному он Готский. Но русский народ всегда по-своему переиначит. Начинается забой гусей. Это не совет и не указание, это такая примета. В тёплые края улетают гуси. «Гуси летят — зимушку на хвосте тащат, снег несут».
А сейчас продолжается осень.
