Home » История: до 1917 года, Люди

Житие схимонахини Евфросинии, подвижницы села Архарова XIX века

26 сентября 2012 Нет комментариев

Старая могила на территории Свято-Покровского храма в Архарове.

Много великих праведников и светочей жен вышло из недр Русской церкви за время её тысячелетнего существования на земле. Громко прозвучали имена их в Отечестве нашем, и к их святым мощам ежегодно стекаются сотни тысяч паломников, чтящих их святую память и видящих в них истинных носителей заветов Христа и провозвестников той благодатной жизни, для которой предназначено человечество. И эта-то благодатная христианская жизнь живым ключом непрерывно теплится в тайниках русского народного духа, и рядом с прославленными подвижницами Церкви длинной вереницей следуют другие подвижники, подобно им подвизавшиеся на ниве Христовой, но имена которых в большинстве случаев не сохранились для наших дней. В полной безвестности несли они свои великие подвиги, и одному только Богу были известны их благодатные труды, но тем не менее они не могли пройти совершенно не замеченными миром.

Память о некоторых из них сохранилась до сих пор в сердцах их ближайших друзей, и рассказы о жизни и подвигах их с благоговением передаются ими из уст в уста. Среди обыденной суеты, вечно мятущегося мира ярко светят они нам тихим светом Христовым, и их внешне несложная жизнь раскрывает зачастую глубину благодатных сил, таящихся в душе человека. В числе таких неведомых миру подвижниц была схимонахиня Евфросиния.

Родилась она со второго на третье февраля 1813 года в селе Архарове, Малоархангельского уезда Орловской губернии и была наречена в святом крещении Анной в честь святой Анны пророчицы.

Нерадостно сложилась жизнь Анны с самого рождения. Родители её Андрей и Фёкла, барские крестьяне, были зажиточными и благочестивыми людьми. Анна была их первым ребёнком, и, как это зачастую бывает, родители очень желали иметь первенца–сына, помощника в их много трудной жизни. Рождение дочери сильно огорчило их, особенно мать Фёклу, которая громко сетовала и не скрывала своего неудовольствия. Но Андрей, как человек в высшей степени религиозный, принял более спокойно весть о рождении дочери и тут же положил себе дать ей со временем посильное образование, чтобы она, придя в возраст, могла бы поступить в монастырь, быть молитвенницей пред Богом за своих родителей. И действительно, он исполнил впоследствии свое обещание: сам обучил её грамоте, воспитал в страхе Божием и в строгом послушании уставам святой Церкви. Но тяжелое детство предстояло маленькой Анне. Семья у Андрея была многочисленная. Кроме Анны родилось у него два сына и три дочери, и всех нужно было ему одеть, обуть и прокормить. Здоровье у Андрея было не крепкое, постоянные заботы о семье скоро окончательно надломили его. Он часто стал прихварывать, хозяйство вследствие этого приходило в упадок, и от прежней жизни мало–помалу не осталось и следа. Началась тяжелая трудовая жизнь, полная всевозможных лишений и нужды, и Анне едва минуло тринадцать лет, как Андрей скончался, оставив семью свою в полной нищете. Маленькой Анне пришлось теперь работать. Как старшая в доме, она стала помощницей матери и с утра до вечера трудилась не покладая рук, чтобы доставить хотя бы скудное пропитание полуголодной семье. Так прошло года два в непрерывных тяжёлых трудах, как над несчастной семьёй неожиданно вновь стряслась беда. В те далёкие печальные времена крепостной зависимости мало кто считался с личностью человека, и вот Фёкле ввиду каких-то экономических интересов было приказано выйти вновь замуж за многосемейного вдовца. Сильно невзлюбил отчим свою новою семью. Много слез выплакала несчастная Фёкла, но должна была в конце концов всё же уступить требованиям мужа и расстаться со своими сыновьями: одного отдала она своему брату, а другого — зятю. Но только что она пережила эту скорбь, как над ней стряслась другая беда: по требованию помещика шестнадцатилетнюю красавицу Анну выдали насильно замуж за совершенно больного и бедного человека. Но недолго пожила с ним Анна, через полгода после венца он заболел параличом и умер, Анна осталась вдовой. В шестнадцать лет Анна была чрезвычайно хороша собой и религиозна. Всякая работа горела у неё в руках, и она трудилась, не гнушаясь никакой работы. Тогда ей вновь приказано было выйти замуж за одного совершенно разорившегося крестьянина в расчете на то, что она своим трудом поправит его развалившееся хозяйство. Неохотно пошла вновь замуж Анна. Этот второй подневольный брак был ей сильно не по сердцу. Сначала принялась было она усердно за работу и вскоре поправила дело своего мужа, но вместе с тем что-то неладное стало твориться у нее в душе. Из прежней тихой и богобоязненной женщины она превратилась вдруг в весёлую и разбитную молодуху. Анна словно переродилась, забросила молитвы и проводила время в непрестанных песнях, плясках и шутках с молодёжью. Весёлая, беззаботная и пустая жизнь совершенно овладела ею, и никто не стал уже узнавать в ней прежнюю тихую и богобоязненную Анну, как вдруг над нею снова стряслась беда. Какое-то значительное лицо, «начальник», как говорили крестьяне, был поражён красотою Анны и стал домогаться всеми силами ее расположения. Вынужденная истязаниями, она отдалась ему, но этот невольный и вынужденный грех словно открыл ее затупленные глаза. Вся ее легкомысленная жизнь последних лет тяжёлым укором встала пред ней. Печаль по прежней тихой, богоугодной жизни ни днём, ни ночью не давала ее покоя. Горячие слезы раскаяния текли из ея глаз, и, чтобы успокоить свою мятущуюся совесть, она решила идти в Киев на богомолье. Но первое посещение Киева не удовлетворило её, она пошла в самый разгар паломничества с большой толпой богомольцев. Громадное стечение народа, сутолока и суета большого города словно ошеломили её, и она вернулась домой, не увидев ни Киева, ни его великих святынь. Но дома тоска вновь охватила её. Желание видеть Киев, поклониться его святыням и этим хотя бы отчасти искупить свой тяжкий грех стало её заветной мечтой, и она вновь начала просить мужа отпустить её на богомолье. «Если ты не пустишь, — говорила она, — то я сама уйду, и ты не будешь знать, куда укроюсь я». Волей–неволей пришлось мужу отпустить её. На этот раз она пошла уже совершенно одна, и второе посещение Киева имело решающее влияние на всю ее последующую жизнь. По дороге в Киев зашла она в Софрониеву пустынь, в храме шла обедня. Анна зашла помолиться и после обедни с прочими богомольцами подошла к антидору. Но ей антидора не досталось, и она решила остаться до следующего дня. На другой день повторилось то же самое. Тогда Анна решилась пробыть там ещё один день, но и на третий день осталась она без антидора. Как громом поразило это Анну. «Стало быть, я великая грешница, — решила она, — если Бог не допускает меня до святыни». Тяжёлая скорбь сковала ей сердце, и горячие слезы полились из глаз. Сетуя и тоскуя, добралась наконец она с большим трудом до Киева и отправилась прямо к пещерам. Тут встретил её какой-то монах, который провидел её жизнь, и обличил её тайные грехи. Сильно смутилась Анна от его неожиданных слов. «Но не смущайся, — сказал он ей, — и не тоскуй, надейся на милосердие Божие, Господь милостив. Если будешь на Него надеяться, Он вовек не оставит тебя!» «Батюшка! — взмолилась Анна. — Не оставь меня своими молитвами, научи меня, как мне прожить и спасти свою душу!» И при этом кланялась ему в ноги и целовала их. Но старец остановил её. «Не кланяйся, — сказал он, — я тоже великий грешник, но я скажу тебе, где живёт истинный старец, под руководством которого я нахожусь и живу. Его зовут так же как меня, Нифонтом». И он благословил её идти в Голосеев монастырь. Но, придя туда, Анна, не нашла там никакого старца. В великой скорби вышла она из церкви и залилась слезами. В полночь в безсилии опустилась она на могильную плиту и горько заплакала: «Ах, пропала я, окаянная!» Но в эту минуту вдруг из-за церкви вышел благообразный старец и подошёл к Анне. «Ишь ты, пропала», — сказал он ей, повторяя ее же слова. Затем велел ей идти в церковь, достоять обедню, а после обедни принял ее у себя в келии и долго беседовал с ней, а на прощание благословил ее носить вериги. С этого времени Анна надела на себя пудовые вериги, которые и не снимала с себя до самой своей смерти. Пробыв в Голосееве несколько дней, она пошла в Почаев, а оттуда вернулась домой. Немало сохранилось и письменных, и устных воспоминаний о жизни и подвигах Анны Андреевны, но вследствие их крайне отрывочности трудно установить точные сроки, даже важнейшие события её жизни. Однако же то несомненно, что вскоре после своего второго посещения Киева она была тайно пострижена в мантию, а затем приняла схиму с именем Евфросиния.

Но вернёмся к нашему рассказу. По возвращении домой Анна Андреевна не застала уже в живых своего мужа. Он скончался в её отсутствие. Дети её также скончались, за исключением дочери Параскевы. Теперь решилась Анна посвятить себя всецело служению Богу. Ничто не связывало её уже с миром, но враг рода человеческого, вечно завидующий нашему спасению, воздвиг и против неё жестокое гонение: помещик, которому принадлежала Анна, стал в третий раз понуждать её выйти замуж и обзавестись семьёй. Но самым решительным образом отказалась Анна Андреевна исполнить волю господина. Видя, что ничем нельзя сломить её упорство, оставили её в покое. Все её односельчане покинули Анну, боялись навлечь на себя немилость господина, и только одна боголюбивая женщина, родственница Анны, тайно по ночам приходила к ней. Потом у Анны отобрали всё её имущество, и она осталась в полной нищете. Спокойно приняла она весть об отобрании домашнего скарба. Анна решила пойти на богомолье, ища в молитве утешение и черпая в ней силу для перенесения скорбей. Как видно из собственноручных записей Анны Андреевны, а также из воспоминаний близких к ней лиц, она по возвращении домой приняла на себя подвиг юродства, который и несла преимущественно в молодые годы своей жизни.

Нелёгок христианский путь спасения, узки врата, и тесен путь, ведущий в жизнь вечную, сказал нам про него наш Господь Иисус Христос, но из всех подвигов христианской жизни едва ли не самый трудный и самый непонятный — это подвиг юродства. И действительно, мир, живущий исключительно эгоистической личной жизнью, где личность человека составляет как бы центр и умственной, и материальной его жизни, а вместе с тем и сосредоточие всех его интересов, не может понять всей глубины самоотречения, сказавшегося в юродстве, в котором человек отрекается от всего, вплоть до своего плотского разума, и решается быть в мире не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, притом распятого. Мир, гордый своими знаниями и громадными успехами в области технических наук, сказавшимися в небывалом усовершенствовании и улучшении внешних условий жизни, не может принять того, чтобы умствование мудрецов его было суетно, что вся мудрость его — безумие перед нашим Господом, в очах Которого лишь «сокровенный сердца человек» в нетленной красоте бессмертного духа имеет только ценность и значение. Поэтому всякий человек, отрекшийся от этого суетного мирского разума, не выходящего никогда за пределы земных интересов, будет безумен в глазах мира. Но величие подвига истинного юродства заключается именно в том, что человек решается стать позорищем для мира, сором, прахом, всеми попираемым «безумным Христа ради» для того, чтобы обрести Христа, и этот высший духовный разум, который свойствен, лишь облагодатствованному состоянию человека. Этот подвиг юродства по благословению Голосеевского старца, как это можно предположить по запискам Анны Андреевны, она приняла на себя по возвращении домой. Но мир тотчас же ополчился против неё. Местный приходской священник совместно с управляющим имением стали всячески теснить и преследовать её. Они открыто называли её обманщицей и староверкой и стали грозить ей, что засадят её в тюрьму. Тогда, спасаясь от их преследований, она покинула своё село и поселилась близ него в убогой избушке, подаренной ей каким-то благодетелем.

И зимой, и летом ходила она босиком, полуодетая, имущества никакого не имела, кроме единственной иконы Казанской Божией Матери, а если случайно кто давал ей денег, то она тотчас же жертвовала их на храм. Слухи о необыкновенной жизни скоро проникли в народ, и к ней стали обращаться люди, искавшие у неё совета и утешения. Воспоминания этих лиц, видевших Анну Андреевну и беседовавших с ней, рисуют нам её облик во всём величии незатейливой простоты и смирения. Анна Андреевна жила одна, за ней ходила родная дочь Параскева, а потом её любимая внучка. Посетителей она принимала гостеприимно и нередко предлагала пищу тем из них, кто приходил к ней издалека, но сама она ничего не вкушала до самого захода солнца, и то ела один раз в день только хлеб с водой или же сухари. Праздных посетителей она не любила. Если кто-либо из любопытства приходил к ней, то она принимала его сурово, нередко была резка, этим отбивала у того всякую охоту любопытствовать. Келейного правила своего она никогда не оставляла и нередко молилась всю ночь напролёт. Всех имеющих в ней нужду она принимала охотно, никому не отказывала, и для всякого было у неё слово назидания и утешения. Благодатью Божиею обрела она на закате дней своих дар прозорливости и слез. Бывало, вспомнит одно лицо, вздохнёт Анна Андреевна, а слезы у неё так и потекут из глаз. Нужно усердно молиться, говорит она, за Церковь, за Веру православную. Скоро трудное настанет время, не будут чтить Бога, Церковь и Царя, за что будут наказаны Богом. Не дай Бог нам дожить до этого времени! Нужно больше молиться нам. И Господь сказал своим ученикам: бдите и молитесь, да не внидите в напасть, дух бодр, плоть же немощна, сего ради бдите и молитесь и вы! Всех приходящих к ней она поучала во всём предаваться воле Божией и за всё благодарить Его. Любите ближних своих, говорила она, и будьте милостивы ко всем не только на словах, но и делом. Исполняйте заповеди Господни и не верьте себе, пока не ляжете в землю. Враг силен и, как лев рыкающий, ищет, кого поглотить. Господь более любит грешников с покаянием, нежели праведников с гордостью.

Анна Андреевна не любила долго засиживаться на одном месте. За свою долголетнюю жизнь она несколько раз побывала в Иерусалиме и посещала часто отечественные монастыри и другие святые места. Зимой и летом ходила она обыкновенно босая и зачастую ночевала в открытом поле или же в лесу. «Но Господь хранил меня, — говорит она, — и от людей, и от зверя, и от холода и мороза». Имя её было известно не только в Орловской, но и в других губерниях. Знал её также и знаменитый Оптинский старец преподобный отец Амвросий. Как-то раз, говорится в воспоминаниях господина Кожухова об их первой встрече, подъехал старец о. Амвросий к своей хибарке после катанья. Анна Андреевна стояла позади всех в толпе народа, окружавшей батюшку; тогда вдруг о. Амвросий, обращаясь к ней, говорит: «Многоименитая матушка, пожалуйте сюда!» Около батюшки было много монахинь, и все были в недоумении, кого зовёт он. Тогда он велел им расступиться, а сам подзывает к себе Анну Андреевну и говорит: «Не чаял я дождаться тебя, почему долго не приходила». Батюшка принял её очень любезно, поцеловал её в плечики и посадил с собою в экипаж. Монахини были очень огорчены, что батюшка принял какую-то старушку в убогой одежде, а батюшка между тем проехался с ней немного, возвратился, повёл её в хибарку и беседовал с ней больше часа. Затем как-то раз послал её батюшка обедать на ключаревскую гостиницу и попросил с ней пойти также и скитоначальника о. Анатолия. Во время обеда последний всё наблюдал за ней, а после обеда взял её с собою в скит и долго беседовал с неё. «Эта старица редкая, — впоследствии говорил он. — Все кости рекут у неё: Господи, Господи, кто подобен Тебе! У неё такой родник Иисусовой молитвы, что я подобного и не встречал, и она у нас приходит просить советов! Нам у неё нужно учиться!!!» Но по своему смирению она до самой смерти руководствовалась советом старца о. Амвросия, оставалась его духовной дочерью.

О прозорливости Анны Андреевны и даре чудотворения, которым сподобил её Бог, сохранилось много рассказов. Так, один священник говорит: «Мать моя болела кашлем полгода. Лечилась у доктора, но ничего не помогло. Тогда поехали они к Анне Андреевне. Та напоила её чаем и говорит: «Всё пройдет». И действительно, кашель вскоре прекратился». У того же священника часто хворали дети. Бывало, он пойдет к Анне Андреевне, она даст ему пряников или баранок, дети поедят и поправятся. У одной родственницы её, той самой, которая когда-то тайком посещала её, родился сын. Анна Андреевна приходит, надевает на новорождённого камилавку и говорит: «Монахом будет!» И действительно, новорождённый младенец впоследствии вступил в монастырь и дослужился до сана иеромонаха. Некая монахиня Палладия сообщает: «Однажды у отца моего болели зубы. Он велел мне просить у Анны Андреевны лекарства. Я пошла к ней, она подняла с полу соломинку, дала мне и сказала: «Пусть положит в зуб». Я принесла домой соломинку, отец положил в зуб и навсегда исцелился от зубной боли. Она же предсказала ему, что он будет монахом и примет схиму. Так впоследствии действительно и случилось».

Больные, одержимые бесами, не могли видеть Анну Андреевну. Они ужасно бились и кричали, но она давала Богоявленскую воду, и многие из них исцелялись. О силе молитвы Анны Андреевны рассказывает А. Головина следующее: «Была моя мачеха очень больна, совсем почти на смертном одре. Мы думали с отцом, что она уже умрёт, и поехали с ним к Анне Андреевне попросить помолиться о болящей. «Не безпокойтесь, — сказала Анна, — она будет жива и проживёт более 20 лет, а через две недели, будет печь пироги и придёт проведать меня, старушку». Тут же она стала на молитву, долго молилась, а затем отпустила нас. И действительно, через две недели мачеха моя настолько поправилась, что сама пекла пироги и приходила к Анне Андреевне проведать её. Всё это не ложь, а истинная правда».

«Однажды, — рассказывает тоже почитательница Анны Андреевны, — я была у неё, и она послала меня в город к Вере Васильевне Головиной попросить у неё для меня заслонку, замочек и трубу для самовара. Я сходила в город и принесла просимое. Когда пришла, Анна Андреевна говорит: «Агрипинушка, топи скорее печь!» Я начала топить и сожгла два снопа соломы, а она говорит: «Агрипина, закрой меня получше заслонкой». Я закрыла, но через минуту открываю, боюсь, чтобы она не задохнулась, а она кричит: «Закрой, закрой!» А сама в печи молится Богу, говоря: «Господи, спаси и помилуй Веру Васильевну!» А затем вылезла из печи и говорит: «Лей на меня побольше воды». Я носила из колодца около двадцати ведер воды, и выливала на неё. На другой день я отправилась в город, в ту же ночь был в городе пожар. И дом Веры Васильевны едва отстояли от огня, и он остался невредим. Это, как и всё мною написанное, есть истинная правда!»

А вот что рассказывает Евдокия Малышева о священнике села Ивани, отце Павле. После смерти жены своей отец Павел чувствовал себя так дурно, что ничего с собою не мог поделать, и все окружающие его растерялись, не зная, как ему помочь. В таком-то тяжёлом состоянии он вспомнил про Анну Андреевну, но с нею лично не был ещё знаком. Он решил послать к ней работника Виктора, просить её святых молитв. Только что Виктор подъехал к её келье, как вдруг Анна Андреевна, сама выходит к нему, выносит два завёрнутых в полотенце огурца и говорит ему: «Твой батюшка здоров. Вот тебе два огурца, и поезжай домой!» Когда работник приехал, то увидел, что отец Павел здоров. С тех пор отец Павел стал уважать старицу. Как-то раз в одно из её странствований напала на неё целая стая собак. Спасаясь от них, она выронила узелок с вынутыми просфорами. Собаки бросились к нему и были готовы уже растерзать его, как вдруг видит Анна Андреевна, что будто какой-то свет исходит от просфор. Собаки, словно опаленные, бросились в сторону от них, и Анна Андреевна спокойно могла продолжать свой путь. Этот случай воочию показал ей, какую благодатную силу имеют вынутые просфоры. В другой раз шла она по Рязанской губернии. В то время и в городе, и в губернии была сильная холера. Анна Андреевна, придя в Рязань, остановилась там на некоторое время у одного благодетеля. Познакомившись в Рязани с некоторыми жителями, она стала говорить, что холера прекратится, если они напишут икону Казанской Божией Матери, написавши, освятят её и отслужат перед нею молебен. Скоро разнеслась по всему городу молва, что какая-то старица, по имени Анна Андреевна, уверяет, что холера прекратится если исполнят её совет. После этого случая холера в Рязани скоро прекратилась, и многие почитатели старицы приписали это силе её молитвы. Терпение и незлобивость Анны Андреевны были поистине поразительны. Как-то раз в одно из странствований напали на неё разбойники. Они требовали от неё денег, которых у неё не было, и, не веря словам, стали бить и истязать её. Но, видя, что ни побои, ни угрозы не действуют на Анну, они пришли в такое неистовство, что вырезали у неё из спины два ремня и бросили её полуживую на дороге. Кое-как добралась она до жилья и после своего выздоровления никогда не вспоминала об этом и не делала никаких попыток к разысканию своих мучителей. Но, будучи сама в высшей степени терпеливой, она всех остальных поучала всегда терпению и любви. «Как бы ни была тяжела жизнь, — говорит одна из её почитательниц, — как бы ни было трудно, стоит только пойти к старице Анне Андреевне, и получаешь тотчас какое-то особенное успокоение и отраду, появляется усердие к молитве и готовность всё терпеть ради спасения души».

Анна Андреевна за свою долголетнюю жизнь была в старом Иерусалиме 12 раз, одно из них было такое. Не имея денег, Анна Андреевна ходила всегда пешком и, дойдя до моря, решила переправиться на корабле до Иерусалима. На корабль её взяли без согласия капитана и денег. Когда корабль отплыл несколько метров, капитан потребовал от Анны Андреевны уплаты и поставил свои условия: или она платит своим телом, или убирается с корабля. Целомудренная подвижница, не раздумывая, сходит с корабля и идёт по воде как по суше, и в этот момент корабль заметно начинает тонуть. Все закричали: «Женщина, вернись, прости нас!» Анна вернулась, и корабль благополучно приплыл в Святую землю.

Могила схимонахини Евфросинии.

Так подвизалась в течение многих лет приснопамятная раба Божия Анна, тайная схимонахиня Евфросиния на службе у Бога и у человека. Дожила она до глубокой старости и обрела всеобщую любовь и уважение. Имя её до сих пор с любовью чтится многими лицами, знавшими её и слышавшими о ней. Кончина её сопровождалась событием, о котором нельзя умолчать. Ещё при жизни Анны одним благодетелем был сделан Крест на её могилу, который года два хранился у родственницы её, Анны Матросовой. Крест этот всегда был обернут холстом, чтобы не портилось написанное на нём распятие. И вот в самый день кончины Анны Андреевны входит Анна Матросова в чулан и видит, что холст упал с Креста. Сильно была поражена она этим явлением, не зная, чем объяснить происшедшее. Потом стало понятно, почему так произошло. Одна из духовных чад Анны, Александра, говорила, что мощи старицы — это огонь, смотрите, не трогайте! Анна Андреевна была захоронена на кладбище села Архарова Малоархангельского уезда Орловской губернии.

Могила схимонахини Евфросинии.Могила схимонахини Евфросинии.

На этом история, жизнеописания преподобной Евфросинии, Архаровской подвижницы заканчивается. АМИНЬ.

Из семейной хроники Амвросиевой женской пустыни 1912 года. С. Архарово, 2003 г.
Православная газета «Вера Отцов»
№ 2 (63), февраль 2004
Фото: Александр Полынкин, 2013 г.

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

На сайте включена Граватары. Вы можете использовать сервис Gravatar.