Николай Кузнецов из Каменки о себе и о песне

Николай Стефанович Кузнецов — один из старейших жителей д. Каменка, гостей встречает радушно:

— Кофе, чай, коньяк? А что вы хотите у меня узнать?

— Ну как же, вы живая история.

—Какая может быть живая история, — вздохнул пенсионер, — когда я сам чуть живой. В 31-м году родился в колхозе «Завет Ленина». А всего у мамы было одиннадцать детей. Бывало, сядем вокруг стола, кому места не досталось, значит, во вторую очередь обедать будет. Лишнего не схватишь, а то ложкой по лбу мигом получишь. Хлеб пекли через день, если было из чего. Двое детей умерли, девять выжили, из них два сына погибли на фронте. А теперь остались нас три брата.

При немцах тесно на печке спали. Их везде полно было. И у нас стояли, и в Петровской школе, и клуб был полон ими. Клуб они потом и сожгли. И мне от них раз хворостиной досталось. Немцы подрядили нас, ребятишек, собирать крапиву на борщ. В первый день принесли мы здоровые мешки, а они нам за это буханку хлеба! Ох, мы раззадорились и на второй день еще крапивы нарвали. Думаем, вот поедим-то хлебушка. А немец схватил хворостину и отхлестал нас. Ишь, повадились каждый день хлеб жрать. А отца моей жены — Степана Ивановича Пресняка застрелили. Вот так. На свадьбе гулял, лишнего выпил, снял с немецкого офицера фуражку, на себя надел и получил пулю в лоб.

— Как так, война, голод, а у вас свадьбы играли?

— А на голодный желудок еще лучше выходило, веселей. Жизнь-то продолжалась, женились, детей рожали. Вот что интересно: в одной деревне, тут недалеко, всех коммунистов выдали, их немцы повесили, а у нас тоже были коммунисты, но никого не выдали. Старшина у нас был хороший — Николай Иванович Алешин. Он нашу семью, можно сказать, спас в войну. Пришли немцы, вывели корову, а у нас девять душ детей. Так он их отговорил забирать кормилицу. И когда немцы со старшиной приезжали, люди знали — никакого вреда не будет. Защищал нас Николай Иванович, поддерживал. А староста был вредный. Но когда наши пришли, посадили их обоих. В голод как жили, да обычно. Собирали траву, мерзлую картошку ели, коневник. От него кожа становилась зеленоватого оттенка. Одна женщина у нас беременная все переживала, что и ребеночек у нее родится зеленым. Но нет, беленьким родился, славным.

Работать мы рано начали, на волах пахали. Домой придешь — есть нечего. Кружку молока дябнешь — полегчает немного. Так жили, так и выжили.

Кузнецовы в деревне люди известные, славились своим пением. — Наверное это божий дар, — говорят про них односельчане, — когда поют — мурашки по коже. В Каменке таких голосов больше нет.

— Тогда как было: сойдутся за столом две бабки и затянут песню, И как красиво! А на Пасху утром встанешь, бабы возвращаются со службы в Архарово и поют «Христос Воскресе» на несколько голосов. Первый голос – одна мелодия, второй голос – уже другая мелодия, заслушаешься. Старинные песни мелодичные, протяжные. С покоса бабы идут уставшие, вроде бы и не до песен. А одна начнет, другая подхватит и разлетается песня по всей округе, звенит, трепещет. На Троицу как веселились, со всех деревень в лес приходили, пели, водили хороводы.

— А на Петров день вы хулиганили?

— Нет! Это грех! Я работал Главным Пастухом и было мне не до баловства. Есть корова смирная, а есть буйная, за ней пригляд нужен. Так и лезет в посевы, чтобы вкусненького и сочного сожрать. А за это штрафуют. И целый день с пяти утра и до девяти вечера я был на свежем воздухе. Жара, слепни, оводы, холод, дождь, ветер — вот моя работа. Пасли до самого снега. Кто-то непогоду дома переждет, а мы всегда в поле. А так хорошо было. Чай заваривали на малиновых веточках, вкусный, к нам специально даже приезжали чайку попить, говорили, что необыкновенный он какой-то. Между делом я дополнительно работал, пятерых деток завел. Много профессий я перепробовал, вот только председателем не был, в начальство не выбивался.

— А когда пасли коровок, песни пели?

— Обязательно! Я бывало, когда пою, и коровы спокойно едят.

Николай Стефанович не только пел, он хорошо танцевал. Специально приходили посмотреть, как он бил чечетку.

Семья Кузнецовых играла на музыкальных инструментах. Николай Стефанович — на балалайке. На ней когда-то играл старший брат Иван, но он погиб на войне, и балалайка висела на стене, пылилась, пока ее не взял в руки Николай. Он стал настоящим мастером.

Кузнецовых знали во всей округе и когда они приезжали в гости в соседнюю деревню, слух об этом бежал от дома к дому: каменские приехали! Значит, будут песни, танцы, настоящий концерт.

Старшая дочь Николая Стефановича Галина Николаевна Леонтьева была художественным руководителем Каменского СДК, теперь пенсионерка. Тоже поет — заслушаешься.

Николай Стефанович по телевизору смотрит все концерты и каждого исполнителя может охарактеризовать. Очень нравится ему как поет Сергей Лазарев, чисто, Басков избаловался, Лепс орет, Киркоров хоть и поет хорошо, но видно, что стал задаваться.
Но лучше всех — Марина Девятова, ох, как у нее хорошо и чисто получается. И споет и станцует, молодец!