В русской поэзии есть стихотворение, написанное более 200 лет тому назад и почти сразу же ставшее песней, которую поют и до сих пор — поистине уникальное явление в нашей культуре. Называется эта песня «Среди долины ровныя». А в русской живописи имеется ещё и известная картина художника Ивана Шишкина под точно таким же названием. Как ни удивительно, и песня, и картина своим появлением обязаны нашей землячке, орловской помещице Анисье Вельяминовой-Зерновой (в замужестве — Кологривовой), той самой, о которой шла речь в очерке «Светлые лики Корсуни: 1812 год» (4 сентября 2012 года).
Анисья была старшей дочерью в семье Фёдора Михайловича и Екатерины Николаевны Вельяминовых-Зерновых.
Учитель Михаила Лермонтова
Одни из самых просвещённых людей своего времени, Вельяминовы-Зерновы были хорошо знакомы с видными деятелями русской культуры первой половины XIX века. В их подмосковный дом в имение Жодочи постоянно приезжали Николай Карамзин, Пётр Вяземский, Василий Жуковский, Иван Крылов, Иван Дмитриев и другие известные писатели и поэты тех лет. Не последней персоной в этом славном коллективе был и профессор Московского университета Алексей Мерзляков, приглашённый в дом Вельяминовых-Зерновых для того, чтобы давать уроки словесности старшей дочери Анисье.
Алексей Фёдорович преподавал также в Благородном пансионе при Московском университете, где в 1828—1830 годах учился Михаил Лермонтов, которому Мерзляков давал также и частные уроки на дому, оказав сильное влияние на мировоззрение будущего великого русского поэта. А среди студентов, с огромным вниманием и наслаждением слушавших лекции Мерзлякова, были Дмитрий Веневитинов, Александр Полежаев, Фёдор Тютчев и Александр Грибоедов.
«Моя отрада — в ней»
Так что учитель Анисье Вельяминовой достался первостатейный. Она с первых минут знакомства с Алексеем Фёдоровичем стала обожать его как преподавателя, да, наверное, и испытала более глубокие чувства, а сам профессор Мерзляков, увидев молодую и красивую ученицу, влюбился в неё с первого взгляда.
Скромный учитель так и не смог объясниться в любви с глазу на глаз с Анисьей, но зато сделал это в большом цикле стихотворений, посвящённом ей. В большинстве из них он называет свою возлюбленную Элизой, в некоторых — Нисой (явное сокращение от имени Анисья — А.П.)
О боже праведный! Последний час пошли
Сперва ко мне, не к ней!
В ком ты достойнее сияешь на земли?
В душе Элизы — в ней!
Чем лучше возмогу тебе я угождать,
Как не любовью к ней?
И там, на небесах, в обители отрад,
Моя отрада в ней!
Когда Алексею Фёдоровичу стало ясно, что чувство его безответно, то, опять-таки, он выразил это стихами:
Когда б я был любим… сокройтесь, сны златые:
огатства, суеты, фортуна, мир забыт!
Свобода и любовь — цари мои земные!
В них счастье, а без них и счастье — ложный вид!
Но что, безумец, я — какой пленен мечтою?
Надежда, удались! Мне ль радостей искать?
Другому быть твоим, другому жить тобою!
А мне… о призраке погибшем унывать!..
Мы не знаем до конца всей тайны взаимоотношений двух молодых людей, было ли между ними решающее объяснение или нет. Но если и было — оно оказалось печальным для поэта Мерзлякова, наверняка, сказались сословные различия, поскольку в дворянском кругу Алексей Фёдорович своим себя считать не мог.
Вечная песня о неразделённой любви
И вот однажды в Жодочах, по прошествии двух лет знакомства и страданий, когда, по воспоминаниям одного из родственников Мерзлякова, «Алексей Федорович был особенно грустен, он вдруг заговорил о своем одиночестве. Потом взял мел и на ломберном столе начал писать. Ему дали перо с бумагой, и он записал все стихотворение, родившееся у него экспромтом. Это было прославившее потом Мерзлякова «Одиночество», почти сразу ставшее песней под названием «Среди долины ровныя». Вскоре ее подхватила и запела вся Россия. А через несколько лет песня уже считалась народной».
Я процитирую два куплета из неё (первый и последний):
Среди долины ровныя,
На гладкой высоте,
Цветет, растет высокий дуб
В могучей красоте…
Возьмите же всё золото,
Все почести назад;
Мне родину, мне милую,
Мне милой дайте взгляд!
Один из современных исследователей творчества Мерзлякова так её оценил: «Песня потрясает простотою и печалью. Она ясна и величественна во всем — в понимании трагедийности жизни, в стойкости, с какой герой ее, подобный одинокому могучему дубу, переносит свое одиночество и тоску, эта песня о неразделенной любви… Это истинно русская песня, хотя бы потому, что автор ее не отделяет своей любви от любви к родной земле, это песня о Родине и о том особенном, щемящем душу чувстве, что и составляет, пожалуй, основу русского патриотизма».
Эту знаменитую песню, как и почти все остальные два десятка, Алексей Фёдорович Мерзляков посвятил Анисье Вельяминовой-Зерновой.
Потом ещё целых два года поэт, критик и переводчик Мерзляков продолжал приезжать в Жодочи — только для того, чтобы в очередной раз увидеть свою ненаглядную. С нашествием Наполеона и приближением французов к Москве, когда семейство Вельяминовых-Зерновых собиралось отъехать в орловские имения, Алексей Фёдорович провожал Анисью в дальний путь и, не выдержав, сам отправился вместе с нею на Орловщину.
Проведённые в селе Корсунском четыре месяца, когда он каждый день видел Анисью Фёдоровну, мог поговорить с нею и даже помочь ей в чём-то, остались в памяти поэта одними из самых лучших и запоминающихся в его жизни.
Не полюбить — и всё-таки, остаться. В истории!
Малоархангельская же помещица Анисья Фёдоровна Вельяминова-Зернова очень долго не выходила замуж, и только в 45-летнем возрасте, уже после смерти Мерзлякова, решилась связать свою судьбу с капитаном гвардии Степаном Ивановичем Кологривовым. Умерла она в Москве, на 88-ом году жизни, оставив потомству «Записки из семейных воспоминаний». В этих живых и колоритных мемуарах Анисья показала немалые литературные способности, над развитием которых потрудился когда-то профессор Мерзляков, но о самом Алексее Фёдоровиче автор «Записок» предпочла умолчать.
В 1883 году художник Иван Шишкин, потерявший любимую жену и жестоко страдавший от одиночества, увидел однажды огромный, отдельно стоящий, дуб, вспомнил мерзляковскую песню «Среди долины ровныя» — и написал вскоре не менее прославившуюся картину с таким же названием.
Два настоящих шедевра в разных жанрах — другой такой пример в истории русской культуры подобрать трудно. И появлению обоих своей жизнью поспособствовала наша землячка — публицистка, переводчица и мемуаристка Анисья Вельяминова-Зернова (Кологривова).
Александр Полынкин