Генерал Вревский — герой Кавказской войны

Один из самых богатых людей России конца XVIII-начала XIX века, государственный деятель и дипломат, действительный тайный советник I-го класса и гофмаршал, вице-канцлер и сенатор, предводитель дворянства Санкт-Петербургской губернии и член Государственного Совета, отмеченный всеми высшими орденами России того времени, лучший друг императоров двух стран, князь Александр Борисович Куракин никогда не был женат. И вовсе не по причине того, что был женоненавистником, нет, как раз, наоборот: он обладал «неодолимой страстью к прекрасному полу». А причина, заставившая князя ни разу не связать себя узами брака, заключалась, по словам некоторых современников, в том, что он с юношеских лет стал масоном. Другие утверждали, что Куракин не мог жениться из-за своей должности бальи (управляющего) Мальтийского ордена. Того самого, который в 1797 году Павел I принял под своё покровительство и в котором бальи (это — одна из высших должностей ордена) давал, как будто бы, обет безбрачия.

Но – не воздержания. В разных слоях российского общества Александр Борисович имел многочисленные связи, последствием которых было (по приблизительным данным) до 70 побочных детей. Поскольку, по отзывам современников, князь Куракин обладал добрым сердцем, некоторым из своих отпрысков он постарался обеспечить достойное будущее. Одиннадцать сыновей и дочерей князя в июне 1802 года получили баронское достоинство Римской Империи как Сердобины (фамилия – от реки в Саратовской губернии, где находилось имение князя).

А в 1808 и 1822 годах (уже после смерти Куракина) были возведены в баронское достоинство Австрийской империи под фамилией Вревских ещё шестеро — Борис, Степан, Мария, Александр, Павел и Ипполит, которые, благодаря такой заботе отца, получили наследственное дворянство и соответствующее положение в обществе. Князь дал им своё отчество – Александровичи, а фамилия «воспитанникам» (так сам светлейший называл своих детей) досталась от одноименного погоста, располагавшегося в Островском уезде Псковской губернии, где у Куракина тоже имелось подаренное ему Павлом I имение.

На Орловщине из всех Вревских известна, наверное, только Юлия Петровна — та, которой Иван Сергеевич Тургенев посвятил знаменитое стихотворение в прозе: «На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращённого в походный военный госпиталь, в разорённой болгарской деревушке – с лишком две недели умирала она от тифа…» Этой замечательной женщине, организовавшей на собственные средства санитарный поезд для помощи раненым во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, лично и бескорыстно работавшей в нём и умершей на боевом посту, посвятили стихотворения также Яков Полонский и Виктор Гюго, а вспоминали баронессу Вревскую добрыми словами все, кому хоть раз довелось её увидеть. Когда же в обществе заходила речь о семейном положении Юлии Петровны, говорили: «Вдова генерала, с которым до его трагической гибели прожила она меньше года».

Так что об Ипполите Александровиче Вревском чаще писали просто как о муже ставшей известной своей жертвенностью женщины. А между тем этот человек достоин того, чтобы его чрезвычайно интересную и героическую биографию, особенно на Орловщине, знали несколько лучше, чем сейчас.

Ипполит, был, по-видимому, самым младшим из сыновей князя Куракина: он родился весной 1814 года (в некоторых источниках называется 1813 год), когда любвеобильному отцу было уже за 60.

О детских годах Ипполита Вревского нам мало что известно. А в 18-летнем возрасте он начал военную службу, будучи зачисленным в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Ипполит Александрович учился здесь вместе с Лермонтовым, своим одногодком. Будущий великий русский поэт, по словам одного из соучеников, А.Есакова, относился к Вревскому с большим уважением. Именно в школе юнкеров Ипполит Александрович стал образованным офицером с широким кругозором и солидным знанием военной истории и основ военного искусства.

В 1833 году Вревский был произведён в прапорщики Лейб-гвардии Финляндского полка и поступил в Военную Академию, по окончании которой был зачислен в Генеральный штаб и направлен на Кавказ, где и протекла вся его дальнейшая служба.

Послужной список И.Вревского свидетельствует о блестящей карьере молодого офицера. Благодаря исключительным военным качествам, он стремительно продвигался по служебной лестнице, получая не только благосклонные отзывы известных военачальников, но и быстро снискав уважение и признательность солдат и подчинённых.

В первой своей боевой экспедиции, предпринятой в 1838 году в составе группы Раевского, Ипполит Александрович отличился при штурме Аргуани (восточное побережье Чёрного моря), где получил ранение и удостоился чина капитана.

В следующем году с экспедицией Граббе Вревский находился в Северном и Нагорном Дагестане. В 1840 году, выйдя из крепости Грозной и перейдя через Качкалыновский хребет, он участвовал в усмирении Чечни, в 1841 году – сражался с отрядами Шамиля. В 1842 году за постройку укрепления и удачно выполненную операцию был награждён орденом Станислава 2-ой степени и произведён в подполковники.

В 1844-1845 годах Ипполит Вревский участвовал в нескольких походах. Отличившись в делах при Рогнооре, близ горы Кек, у Тамалды, был в первый раз награждён золотым оружием «За храбрость».

После присвоения в 1845 году чина полковника и назначения командиром Навангинского пехотного полка, Вревский в течение четырёх лет находился с ним на Левом фланге Кавказской линии, участвуя во многих экспедициях вглубь Чечни. В 1849 году Ипполит Александрович был произведён в генерал-майоры, а через год назначен начальником Владикавказского военного округа. В течение трёх лет охранял пограничную линию от неоднократных покушений Шамиля, за доблесть и распорядительность был во второй раз награждён золотым оружием (с бриллиантами) и надписью «За храбрость», а вскоре удостоился ордена Св. Георгия 4-ой степени.

Если провести аналогию с более известным на Орловщине генералом Ермоловым, то можно сделать вывод: Ипполит Александрович Вревский успешно продолжал дело своего старшего товарища по наведению порядка на Кавказе. Кстати, тут время провести и другую аналогию. Русские офицеры, находясь в этом регионе длительное время, обзаводились местными жёнами, не регистрируя свои браки. Так было у Алексея Петровича Ермолова, то же самое произошло с героем нашего рассказа. Впрочем, у Ипполита Вревского был и свой собственный пример для подражания.

Ни один из источников не сообщает нам имя гражданской жены барона. По одним данным, она – черкешенка, по другим – просто «терская горянка». К 1852 году у начальника Владикавказского военного округа, генерал-майора Вревского, было уже трое детей, но вскоре после появления на свет сына Николая жена-горянка скончалась. Незаконнорожденные дети носили фамилию Терских, а их воспитание, в силу занятости службой, генерал поручил родным брату и сестре.

Прошла ещё пара лет и, находясь как-то в гостях в Ставрополе у друга-генерала Петра Варпаховского, Ипполит Александрович увидел знакомую ему с детских лет Юлию, Жюли, дочь хозяина. Увидел – после долгого перерыва – и влюбился: «Я тебя ещё не известил о моём очень скором браке с Юлией Варпаховской,— писал он вскоре брату. – Жюли… блондинка, выше среднего роста, со свежим цветом лица, блестящими умными глазами; добра – бесконечно. Ты можешь подумать, что описание это вызвано моим влюблённым состоянием, но успокойся, это голос всеобщего мнения».

Женившись на юной Юлии, Ипполит Александрович увёз её во Владикавказ, где у генерала был собственный дом. 17-летней молодой жене нелегко было выполнять обязанности хозяйки (ей часто приходилось встречать многочисленных посетителей и гостей), но ведь она была дочерью военного, хорошо знала быт кавказских офицеров и потому внесла в быт семьи жизнерадостность, сердечность, тепло, нежность. Не забывала Юлия Петровна и о незаконнорожденных детях мужа, окружив их заботой и вниманием.

Но семейное счастье Вревских было недолгим: генерал-лейтенант (этого звания Ипполит Александрович был удостоен в 1856 году) вернулся к исполнению обязанностей командующего войсками Лезгинской кордонной линии. В 1857 году Вревский предпринял две удачные операции в земли непокорённых до той поры дидойцев и в третий раз удостоился золотого оружия с надписью «За храбрость». В 1858 году он снова выступил туда, взял штурмом три каменных укрепления с орудиями. Но эта экспедиция оказалась роковой и последней для Вревского: 20 августа, при штурме аула Китури (Мзгинские высоты, ныне – Цунтинский район Дагестана) он был смертельно ранен ружейной пулей.

Раненый генерал был перевезён в город Телав (Тифлисская губерния, ныне – город Телави в Грузии), где 29 августа 1858 года скончался на руках у своей жены Ю.П.Вревской. Ипполит Александрович завещал похоронить себя рядом с братом Павлом в Успенском соборе в Крыму или во Владикавказе около храма, сооружённого на его средства. Однако однополчане и грузинская знать уговорили Юлию Петровну похоронить его в Телаве, в Свято-Успенском соборе. Через пять лет генералу Вревскому установили на могиле памятник из чугуна с решёткой, заказанной в Париже.

В Кочубеевском районе Ставропольского края есть хутор Вревский. Он раскинулся в живописном месте, на северо-западе Ставрополья близ границы с Краснодарским краем. И название своё хутор получил в память о герое Кавказской войны, генерал-лейтенанте Ипполите Вревском.

А теперь последнее. Не стал бы я писать столь подробно о генерале, даже если б он был мужем баронессы Вревской, которой посвятил своё стихотворение Тургенев, если бы совсем недавно не выяснил, что Ипполит Александрович, ко всему прочему, был известным орловским помещиком.

Итак, согласно данным «Ревизских сказок владельческих крестьян» за 1858 год (10-ая перепись, ГАОО, ф.760, оп.1, ед.хр. 401), в Малоархангельском уезде Орловской губернии генерал-лейтенанту и Кавалеру Ипполиту Александровичу Вревскому принадлежали: деревня Степановка (40 дворов, 146 крестьян мужского пола и 149 – женского), деревня Берёзовка (23 двора, 61 и 68), сельцо Мишково (40 дворов, 163 и 169) и село Покровское (49 дворов, 156 крестьян мужского пола и 183 – женского). Всего, в четырёх населённых пунктах, Ипполиту Вревскому принадлежало 152 крестьянских двора с 1095 крепостными душами.

Если ты, читатель, обратил внимание, то год, в течение которого проводилась 10-ая перепись населения, совпал с датой гибели генерал-лейтенанта Вревского, но Ипполит Александрович ещё значится в этих документах живым. Поскольку детей законнорожденных, от брака с Юлией Петровной Варпаховской, у героя Кавказской войны не успело появиться, а дети от горянки не имели права наследования, то все орловские имения И.А.Вревского перешли к вдове генерала. Одно из этих имений баронесса Вревская и продала для организации санитарного поезда, с которым отправилась на помощь раненым. И там, в других горах, Балканских, и на другой войне, русско-турецкой, 30 лет спустя её беспокойная душа соединилась, наконец, с душой любимого мужа, чтобы не расставаться им уже никогда.

Александр Полынкин