«Злодей Окатов»
«Господин Малоархангельский уездный предводитель дворянства довел до сведения моего, что помещик, капитан Окатов, обращается очень строго с крепостными людьми и что во время уборки сена в саду Окатов ударил два раза палкою беременную женщину, бывшую на сносях, которая после этого через пять дней умерла скоропостижно…»
Далее губернский предводитель дворянства перечислил другие многочисленные жестокости помещика Окатова, на основании чего через неделю губернатор отдал распоряжение, и было заведено «Дело о превышении капитаном Окатовым помещичьей власти».
И хоть медленно вращалось колесо правосудия, но уже через месяц, 20 августа 1856 года штаб-офицер корпуса жандармов майор Житков и старший чиновник особых поручений поручик Кущев прибыли в имение Окатова, в сельцо Грязное, где допросили его крепостных людей. Все опрошенные — Иван Тихонов, Иван Астахов, Андрей Евсеев, Петр Павлов, Павел Поликарпов, Ларион Иванов, Егор Иванов, Александр Григорьев, Федосей Иванов, Михаил Трофимов, Никита Васильев, Иван Гаврилов, Павел Ларионов — жаловались на своего владельца, говорили, что он не дает им хлеба, и поэтому они вынуждены просить милостыню. Кроме того, некоторые из крестьян рассказали о многочисленных случаях физического насилия по отношению к ним и их семьям со стороны помещика.
4 сентября 1856 года майор Житков и поручик Кущев допросили самого Александра Борисовича Окатова. Он показал, что «по последней ревизии за ним числится 19 душ крепостных крестьян (при сельце Грязном Малоархангельского уезда) и 140 десятин земли при них, но и крестьяне, и земля еще не выделены особо и находятся во владении его родителя — Бориса Тимофеевича Окатова».
Далее капитан рассказал, что он не женат, находится в отставке, и проживает в доме отца своего, в сельце Грязном, управляя его имением по доверенности.
Пытаясь вызвать у следователей сочувствие к себе, Окатов вспомнил о своей военной службе «в Драгунском Его Императорского Высочества наследника Цесаревича полку», где удостоился «получить Высочайшее благоволение за ученья и маневры в 1837-ом году при селе Бородино» (тогда как раз отмечалось 25-летие Бородинского сражения — А.П.). Александр Борисович категорически опроверг все утверждения крестьян о его жестокости («это вранье»). Следователи добросовестно выслушали Окатова и записали все его показания.
Через несколько дней были опрошены и соседи — помещика. В результате кропотливой работы майор Житков и старший чиновник Кущев с чистой совестью могли доложить начальству о выполненной работе. Итоги её ровно через год (да, такими были сроки расследования и тогда, в середине XIX века — А.П.) подвел император Александр II в своем Указе, направленном Орловскому гражданскому губернатору 16 августа 1857 года.
Мы процитируем этот документ почти без сокращений (он хранится в Государственном Архиве Орловской области, в фонде № 4 — ед. хр. 3108 — А.П.):
«Правительствующий Сенат слушал: Дело о взятии в опеку имения отставного капитана Окатова за жестокое обращение с крепостными крестьянами, как своими, так и принадлежащими и отцу его, имением которого он управляет по доверенности…
Собрание Предводителей и Депутатов Дворянства Орловской губернии, смотрев следствие, постановило: принадлежащие собственно отставному капитану А. Окатову имение, в числе 19-и душ, взять в опеку и удалить от управления имением, принадлежащим отцу его, обязав последнего не допускать сына в какие-либо по оному распоряжения и не давать ему в услужение крепостных людей…
…Александр Окатов и отец его, надворный советник Борис Окатов, на оное жалуются Сенату…
…Но, тем не менее, из произведенного следствия усматривается, что А. Окатов позволял себе собственноручно бить по щекам и таскать за волосы своих крестьян, бил их арапником, некоторым мужикам стриг волосы и, по отзывам соседних дворян, основанным на общей молве, известен за человека строптивого и дурно обращающегося с крестьянами.
Двое же из сих дворян, а равно и Предводители и Депутаты Дворянства, обсуждавшие настоящее дело, удостоверили, что сам Окатов несколько лет назад подвергся побоям, нанесенных ему крестьянами за излишнюю с ними строгость.
По сим основаниям, признавая необходимым принять меры к пресечению и предупреждению на будущее время пагубных последствий от дурного управления крестьянами, Правительствующий Сенат, согласно мнению Господина Министра Внутренних Дел, определяет: постановление дворян Орловской губернии утвердить — с тем, чтобы Александру Окатову не дозволено было проживать в своем имении и держать в услужении своих крепостных людей.
Прошения же Александра и Бориса Окатовых оставить без последствий, о чем для исполнения и объявления просителям Начальнику Орловской губернии — с возвращением следственного производства, послать указы, каковым уведомить Господина Министра Внутренних Дел…»
Садистские наклонности этого помещика вызвали возмущение всех окружающих — и его крепостных крестьян, и соседей — помещиков, и губернского начальства. В конце концов, Окатова наказали — отстранив его от управления имением. Но и только. Что ж, и в XIX веке судейская система благосклонно относилась к нарушителям из числа представителей привилегированных слоёв населения.
Имя же Окатовых сохранилось и по сию пору в той части деревни Грязное, где находится самый старый в нашем районе, двухуровневый каскадный пруд, сооруженный 150 лет тому назад крепостными крестьянами по приказу то ли Бориса Тимофеевича, то ли Александра Борисовича Окатовых.
Так или иначе, в истории Орловской губернии и Малоархангельского уезда оставили Окатовы свой след, — правда, очень своеобразный.
Александр Полынкин
Фото автора
