Home » История: с 1917 по 1941 г. г., Культура

Из Санкт-Петербурга и Красноярска об Орловщине — с любовью. Воспоминания Варвары Яковлевой — 01

30 декабря 2016 Нет комментариев

Дом Земской управы. Дореволюционная открытка.

Воспоминания Варвары Яковлевой

В самом начале апреля уходящего года, при посредничестве моего хорошего знакомого, админа сайта «Малоархангельск.Ру, состоялось моё заочное знакомство с Дмитрием Борзовым. Уроженец и житель Санкт-Петербурга, он прислал мне электронное письмо, в котором повёл речь о своих предках, уроженцах Орловской губернии. Долгое время на свои родословные корни Дмитрий Эдвардович не обращал внимания, но после рождения двух сыновей «возник интерес к истории семьи, начали собирать все, что осталось нам от уже ушедших близких людей — фото, воспоминания. Увлекло, и возникло желание поделиться — это наша общая история».

Родная бабушка Дмитрия по отцу — Ксения Ивановна Яковлева, уроженка Орловской губернии, оказалась в Санкт-Петербурге перед войной, она работала в блокадном Ленинграде в одной из школ, была эвакуирована вместе с учениками, потом вернулась в северную столицу и прожила до 1982 года, скончавшись в возрасте 73 лет. Именно от бабушки Дмитрий Борзов и его сестра Ольга получили первые сведения об Орловщине.

А теперь слово сестре Дмитрия Ольге:

Дмитрий Борзов.«В далекие теперь уже 80-е годы 20-го столетия к нам Ленинград приезжали погостить родные сестры нашей бабушки Ксении Ивановны Яковлевой — Варвара и Екатерина Яковлевы. Они проживали в Орле, но с удовольствием посещали родственников в разных городах. Обе были преподавателями русского языка и литературы (Варвара Ивановна работала на факультете начальных классов Орловского государственного пединститута и очень многое сделала для его становления — Д. Б.) …С появлением бабушек атмосфера в квартире менялась, наполнялась интересными воспоминаниями о былом, о детстве, о семье. Мы с ними открывали старые альбомы и разглядывали фотографии начала ХХ века с комментариями бабушек о тех, кто был запечатлен на них. Слушать было очень интересно, и возникла у внучки Оли (моей сестры — Д. Б.) просьба к бабушке Варе написать «Воспоминания о семье Яковлевых-Троицких». Варвара Ивановна с удовольствием исполнила эту просьбу в 1991 году, когда, будучи на пенсии, уже проживала в Красноярске с семьей своей дочери. Сегодня, благодаря этим «Воспоминаниям», мы — внуки и правнуки — имеем уникальную возможность знакомства с историей семьи по линии нашего отца, Борзова Эдварда Александровича, сына К. И. Яковлевой».

«Воспоминания Варвары Ивановны Яковлевой» писались с марта по октябрь 1991 года, и посвящены они её близким родственникам из семей священнослужителей Орловской губернии Ждановых, Троицких и Яковлевых. Это очень интересные, живые и подробные мемуары, события в которых происходят большей частью в уездном городе Малоархангельске, а также в селе Дмитровское Орловского уезда. Упоминаются и другие населённые пункты губернии (Малоархангельского и Орловского уездов), сам город Орёл — как в 19-ом, так и первые десятилетия 20-ого века (до 1935 года).

«Воспоминания» (в них свыше 50 страниц печатного текста) автор (В. И. Яковлева) разделила на 7 частей (глав):

Оглавление

  1. Ждановские дома
  2. Троицкие
  3. Семья
  4. Малоархангельск
  5. Революция
  6. Гражданская война
  7. Последняя страница.

Для удобства чтения и восприятия я сделал смысловые подзаголовки и к отдельным частям внутри самих глав. Я их буду выставлять по одной, сопровождая, по мере возможности, фотографиями, присланными мне Дмитрием Борзовым или полученными из других источников.

А теперь, уважаемый читатель, прежде чем ты приступишь к чтению первой главы, для того, чтобы ты быстрее сориентировался в именах, разбросанных по страницам «Воспоминаний», представлю тебе главных действующих лиц из семейства Яковлевых:

  • Глава семейства, священник Яковлев Иван Ильич (1869 Фошня? — 1920 Малоархангельск); отец и мать его, по всей видимости, были из села Фошня Малоархангельского уезда, ныне — Колпнянского района Орловской области;
  • Его жена, Яковлева (Троицкая в девичестве) Александра Ивановна, дочь священника Ивана Павловича Троицкого и Александры Ивановны Троицкой (дочери священника Ивана Жданова), все — из Малоархангельска;
  • В семье Яковлевых выросли — сын Серафим (погиб в 1919-ом году) и сестры Мария (Маруся), Елена, Варвара (автор представляемых «Воспоминаний»), Екатерина, Ксения (Оксана) — бабушка Дмитрия Борзова, скончавшаяся в Ленинграде в 1982 году.

А теперь, дорогой читатель, приступай к чтению и насладись ароматом эпохи, вникни в знакомые и доселе незнакомые моменты орловской истории, только будь внимательнее, и тогда ты получишь настоящее наслаждение от соприкосновения с неприкрашенной историей Орловщины.

Александр Полынкин

Варвара Яковлева

Воспоминания

Глава первая

Ждановские дома в Малоархангельске

Более восьмидесяти лет память хранит сон, посетивший меня в раннем детстве. Я представляю все так отчетливо, словно приснился он мне прошедшей ночью.

Получен в приданое

Дом деда в Малоархангельске, куда мы переехали за год до этого из Дмитровского (село в Орловском уезде, недалеко от Орла, ныне — посёлок Стрелецкий Орловского района — А.П.), был построен по принятому в этом городе обычаю: на каменном фундаменте, облицованном штукатуркой, он имел семь окон на улицу, четыре в сад — и ни одного с узких боковых сторон. Вдоль западной стороны был пристроен деревянный коридор, который там принято было называть «парадным», хотя ничего красивого в нем не было. Крытый железом, он был аршина на полтора ниже стены дома, над которой нависал спуск крыши. В трех-четырех саженях от него тянулся деревянный забор, который против коридора перерезал собою сруб колодца с тяжелым воротом и весело гремящей цепью. Вторая половина колодца отходила к соседке. Рядом с нашей частью колодца новая чистая бочка, всегда наполненная водою.

Мне снилось, что я, маленькая, босая, стою у колодца и с интересом слежу за кем-то из старших, гремящих бадьей с плещущей водой. И вот, слышу, как меня кто-то окликает. Оглядываюсь. Над крышей коридора открылись четыре или пять круглых окошек, в каждое смотрит на меня старушка. Все старушки примерно одного возраста, на каждой чепец, и на плечах темные полушалки. Они очень приветливо смотрят на меня, и некоторые улыбаются. Что-то кричали, не разобрала. Подошла поближе к коридору и услышала что-то вроде: «не бойся ничего … мы здесь всегда за тобою смотрим». Может быть, и еще что-то было сказано, но я не разобрала.

И вот с тех пор я помню этих старушек из-под крыши дедовского дома. И возникал этот сон снова и снова впоследствии на поворотных этапах жизни.

Дом этот принадлежал деду, священнику Ивану Павловичу Троицкому. Был получен в приданое за женой, Александрой Ивановной Ждановой, дочерью священника, на место которого после его смерти И.П.Троицкий пришел в ту же церковь. Ждановы, видимо, были богатыми людьми и принадлежали к старинному роду священнослужителей.

Иоанн Елецкий и Иннокентий Херсонский

Двоюродный дядя бабушки был известен в середине XIX века, как провидец и иерей особо праведной жизни. Город Елец хранил память об отце Иоанне, присвоив ему новую фамилию «Елецкий». Об отце Иоанне Елецком есть предания, некоторые напечатаны (кое-что в старых книгах XIX века имеется у сестры моей Екатерины Ивановны Яковлевой, проживающей в Орле). В последние годы жизни возглавлял в Ельце мужской монастырь, где был и похоронен с большим почетом. Место захоронения уничтожено вместе с монастырем, там теперь что-то вроде автобазы. Известен был в роду Ждановых и архиепископ Иннокентий Херсонский (здесь автор «Воспоминаний» явно ошибается, поскольку архиепископ Иннокентий Херсонский — из рода елецкого священника Борисова — А.П.). Проповедник (вития!) богослов, устроитель монастырей и церквей Иннокентий (или его монастыри) владели землями вокруг Малоархангельска. На них работала целая слобода (2-ая Подгородняя), обслуживая экономию, поэтому уже после освобождения крестьян жители продолжали звать себя «экономическими». … Так, Кономиченой, звали ее в моем детстве, еще и сейчас старожилы зовут себя «кономическими».

Красавицы из рода Ждановых и один сумасшедший из этого же рода

Моему прадеду Жданову принадлежали три дома, стоявших в ряд и занимавших ровно полквартала. Я была мала, чтобы интересоваться прошлым рода, и лишь обрывочные эпизоды из рассказов старой родственницы помню, говорили, что женщины в роду были красавицы. Хранился миниатюрный портрет тетки моей матери, игуменьи — женщины редкой красоты. Была легенда, что еще одна была в роду предметом восхищения И.С.Тургенева. Она погибла трагически: болела горячкой, в бреду убежала из дома и утопилась в колодце, вырытом на улице, против третьего в ряду домов Ждановых. В мое время колодец был закрыт, но посреди улицы всегда стояло озерцо, не просыхающее и в летний зной.

Говорят, прабабушка была властной и своеобразной женщиной. Вырастив детей, заперлась в одиночестве в пустынном доме, требовала, чтобы всегда на столе гудел самовар. Из ее детей я не знала никого. Оставила она детям порядочное, по тем временам, наследство, видимо, немного денег, кусок земли на окраине города. Впоследствии папа арендовал эту землю у троюродного брата моей мамы, который не жил в Малоархангельске, хотя у него был дом тоже ждановский на другой улице города, сдаваемый в наем до 1914 г.

Летом 14-го года Михаил Ал. Жданов нежданно явился к нам с женой и запасом хорошей мебели. Война подняла их из г.Луги, где он был начальником ж.д.станции. Привез он вагон имущества и некоторое время жил у нас, пока освободилась часть его дома. С ним мама поддерживала отношения, главным образом потому, что Мария Александровна, очень энергичная, напористая барынька, очень привязалась к нашему семейству. Орловская дворянка известного рода Нарожницких, она прекрасно играла на рояле и шила — вышивала, своими рукодельями торговала на базаре (из шелковых своих нарядов шила чепчики и кофточки для маленьких, очень нарядные), брала и работу по вышивке на дом (за хлеб, пшено) и мне при этом давала заработать. Я-то стеснялась брать заказы. Пишу о М. А. Жданове потому, что он вскоре сошел с ума, невылазно сидел дома и вел войну с «чертями», которые ему чудились.

Моя мама говорила, что это сумасшествие и бездетность его семьи — наказание Божие за грехи его отца. Тот Жданов будто бы не исполнил волю своих родителей о разделе наследства и обманул жестоко свою сестру (мать и бабушку моей матери). Безумным он и умер в 22-м или 23-м году.

В доме Зерновых

Других Ждановых я не знала. Преданий об этом роде немало знала мамина троюродная тетка Зернова Ольга Ивановна, возможно, она была урожденная Жданова. Со стареньким своим Евгением Ивановичем жили они в городском доме, хотя верстах в 12-14 было у них имение. Любопытно, что в своем маленьком домике в 4 окошечка (4-5 комнат) они сумели сохранить черты усадебного быта. Выход на двор был через «людскую», где жили 3-4 старых слуг, за сенечками была просторная пристройка — кухня. За ней маленькая теплица, был садовник, хотя садик был крошечный.

Барыня Ольга Ивановна, требовала, чтобы мама в праздники ее поздравляла утренним визитом. Если ехали вечером, мама брала меня в этот уютный старосветский дом со скрипучими полами и поющими дверями. Часто у нее гостила родственница из Орла, Анастасия Ивановна Вавилова, очень красивая старуха, воспитательница из института благородных девиц. Трудно передать своеобразный аромат этих вечеров, когда велась неторопливая беседа об орловских знакомых. Кофе пили с ванильными сухариками, чашечки старухи держали с оттопыренным мизинчиком, слуг вызывали звонком, хотя людскую отделял от зальца лишь крохотный коридорчик.

Иногда, в зимние вечера Ольга Ивановна, чаще одна, приезжала к маме попить кофе. Помню 2-3 вечера, уже в годы 15-16-й, когда у нас жила и тетя Настя с маленьким Митей. Тогда Ольга Ивановна долго и интересно рассказывала о моих прабабушках, о быте и нравах в семье Ждановых. Я не очень этим интересовалась, но осталось впечатление о тяжелых событиях, трагедиях, странных женских характерах.

Настя с волнением слушала, нервничала, и однажды, я помню, сказала: «Я узнаю в себе эти черты, я тоже такая». Помню, мама ее успокаивала.

Евгений Иванович Зернов, тихий старичок, скончался в годы войны незаметно. А Ольга Ивановна (урожденная Жданова) в годы революции совсем порвала с нами отношения, стала очень странной, много лет ею командовала старая служанка, обиравшая и обобравшая старую барыню (а у нее, по словам мамы, было немало ценностей), и умерла уже в середине 20-х годов. Хоронила ее, в основном, наша мама. Принесли мы с чердака чемодан с письмами и дневниками Евгения Ивановича. Я с интересом кое-что читала, т. к. в молодости Евгений Иванович участвовал в Балканской войне. Но ничего не сумели сохранить. Думалось, зачем? Да и кому? Мы к этой поре разъехались, а вскоре и маме пришлось оставить родной дом, бросив в нем немало и своего.

Ждановский дом — детдом — немецкое казино

Вот все, что знала о предках Ждановых. Мало, конечно. Ждановские дома долго еще стояли. Самый дальний, добротный, каменный …Третьякова был куплен Полевым; мы с ними дружили, я любила их сад, где было много вишен. Средний, самый просторный, на моей памяти менял хозяев. А наш родной дом был в 1932 г. вынужденно передан мамой в Горком с просьбой отдать его детдому. Там и был небольшой уютный детдом, который немцы осенью 1941 г. разогнали и устроили там казино. При отступлении в феврале 1943 года туда заложили мины замедленного действия. Взрыв произошел 23 февраля, днем. Дом был разрушен полностью.

(Продолжение следует)

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

На сайте включена Граватары. Вы можете использовать сервис Gravatar.