Цареубийца Яков Скарятин

Военная карьера Якова Скарятина

Какая, казалось бы, связь между этими двумя событиями? Самая прямая. Одним из 12 цареубийц был штабс-капитан Лейб-гвардии Измайловского полка Яков Скарятин. Причём, его роль – откровенно палаческая. Вот как описал те трагические события один из современников, М.А.Фонфизин: « князь Яшвиль, Татаринов, Гарданов и Скарятин яростно бросились» на царя, «вырвали из его рук шпагу; началась отчаянная борьба. Павел был крепок и силён; его повалили на пол, топтали ногами, шпажным эфесом проломили ему голову и, наконец, задавили шарфом Скарятина». Другой из современников, граф Ланжерон, уточнил, что Скарятин, «сняв висевший над кроватью собственный шарф императора, задушил его им». До недавнего времени о молодых годах жизни штабс-капитана Скарятина, кроме самого факта участия его в цареубийстве, было мало что известно.

Однако в 2002 году военно-исторический журнал «Цейхгауз» (№1 за 2002 год) опубликовал три небольших документа из фондов Российского Государственного Военно-исторического архива, которые заметно расширили наши сведения об известном орловском помещике.

Из «Всеподданнейшего прошения … об увольнении от службы», написанного Я.Ф.Скарятиным 6 сентября 1806 года на имя императора Александра I, стало известно, что он начал военную карьеру подпрапорщиком в августе 1783 года и, проходя по ступеням служебной лестницы, 15 октября 1800 года был удостоен штабс-капитанского звания, в сентябре 1803 года — капитанского, а уже в декабре того же года Скарятин получил звание полковника Лейб-гвардии Измайловского полка. В 1805 году он принял участие в заграничном походе против французских войск и сражался с ними под Аустерлицем. За проявленное в бою мужество полковник Яков Скарятин был награждён орденом Владимира 4-степени (с бантом). И на этом военная карьера гвардейца подошла к концу. Правда, он успел получить ещё орден Св. Иоанна Иерусалимского.

Но уже в следующем, 1806-ом, году Скарятин просит уволить его на статскую службу, мотивируя это состоянием здоровья. Лекарь полка выдаёт ему соответствующую справку (не может служить из-за «продолжающегося удушья и лома в бывшей переломанной ноге»).

Бумаги поступают сначала к Великому князю Константину Романову, а от него – к императору Александру I. Царь даёт «добро» — и полковник Скарятин становится гражданским человеком и отправляется в родовое своё имение – село Троицкое Малоархангельского уезда Орловской губернии.

Помещичья жизнь. Семья и дети.

Было ему в тот момент (согласно сведениям служебного формуляра) 26 лет и был он год как женат на женщине известной и очень уважаемой в светских кругах – княжне Наталье Щербатовой (Щербатовы – знатное семейство с влиятельной роднёй).

Отец Якова Скарятина, бригадир (промежуточный чин между полковником и генерал-майором) Фёдор Васильевич, умер рано, оставив большое богатство двум своим детям. Дочь Мария удовлетворилась получением от брата 40 000 рублей, отказавшись от всего остального. Так Яков Фёдорович Скарятин и оказался единственным наследником недвижимых имений, крепостных крестьян и дворовых людей в четырёх уездах Орловской и Курской губерний.

Теперь стоит перечислить населённые пункты, хозяином которых стал молодой и красивый помещик.

В Малоархангельском уезде Скарятин владел: селами — Троицким, Красным, Рождественским, сельцом Синковцом, сельцом Теляжьим, деревнями — Троицкой, Богохранимой, Трудской, Верхней Трудской, Стрелкою, Жериханью.

В Ливенском уезде ему принадлежали: село Пеньшино, село Васильевское, деревни — Ивановка, Мачилы, Огороженная Дуброва, Маховая.

Во Мценском уезде у Скарятина имелось сельцо Алисово (Неручь тож).

И, наконец, в Щигровском уезде Курской губернии его поместья составляли: село Никольское, сельцо Ховатка и деревни Репище и Поздеева.

Общее число крепостных крестьян и дворовых душ во всех вышеперечисленных населённых пунктах — 3164 человека. А земельный массив, принадлежавший полковнику Скарятину, достигал 19 650 десятин (в переводе на гектары – 21 418,5 га).

Даже такие крупные землевладельцы Орловской губернии, каковыми считались князья Куракины, заметно уступали Скарятину по количеству принадлежавшей им земли.

Мне всегда казалось, в некоторой степени, странным сравнение – князья Куракины и обыкновенный полковник (хотя и гвардейский), каким к концу службы был Яков Фёдорович Скарятин, — а по богатству он превосходил «сиятельнейших». Мало того, если говорить в целом о влиянии семей Скарятиных и Куракиных на жизнь Малоархангельского уезда (а именно здесь были сосредоточены основные владения тех и других), то Скарятины имели явное преимущество. Предводителями Малоархангельского дворянства (с момента образования уезда) были представители четырёх поколений Скарятиных.

Впрочем, и на губернском уровне Скарятины не подкачали – они были предводителями дворянства и губернаторами не только в Орловской, но и в Курской, Казанской, Новгородской и Санкт-Петербургской губерниях.

В Малоархангельском же уезде во времена Якова Фёдоровича уездная жизнь кипела, скорее, не в самом Малоархангельске, а в главном имении Скарятиных – селе Троицком (ныне – Верховского района), в 70 верстах от уездного центра. Многочисленные просители со своими письмами приезжали сюда, а не в город, да и малоархангельские чиновники значительную часть времени проводили в Троицком.

Здесь, в старинном и большом селе, поселился в конце XVIII века основатель рода Скарятиных – Василий Тихонович, первый предводитель малоархангельского дворянства, а потом продолжали жить его дети, внуки и правнуки. В Троицком был дедовский дом, мельница с толчеёй, винокуренный завод, пруд с рыбой и знаменитый на всю губернию конский племенной завод русской породы. Скарятины считались одними из крупнейших коннозаводчиков в России. В 1844 году у Якова Фёдоровича в имении имелось 17 кобыл-маток, 53 верховых лошади и 4 заводских жеребца. Ежегодно на соседних ярмарках он продавал не один десяток своих лошадей.

Вообще, полковник Скарятин, начав жить помещичьей жизнью, оказался образцовым хозяином и активным деятелем малоархангельского дворянства (несколько раз избирался предводителем), как будто старавшимся за хозяйскими заботами и общественной деятельностью навсегда забыть о своём бурном и буйном прошлом.

И если в молодости он не раз хвастался в приватных беседах, как он лично участвовал в убийстве царя Павла I, то в зрелые годы предпочитал не говорить об этом, всё чаще его посещали мысли о Боге, который никак не мог одобрить такое преступление.

У Якова Фёдоровича и Натальи Григорьевны родилось шесть сыновей: Фёдор, Григорий, Владимир, Александр, Дмитрий и Николай. В уезде и губернии полковник и княжна Скарятины имели репутацию просвещённых, культурных родителей, которые постарались дать детям приличное воспитание. Сыновья служили в гвардии и при дворе, были вхожи в высший свет. Почти все они были знакомы с Пушкиным и его кругом и оставили воспоминания об этом.

Но, вероятно, отцовские бунтарские гены сказались, и самый старший из сыновей, Фёдор, был арестован по делу декабристов. Правда, выяснилось, что по причине молодости (19 лет) он не мог быть активным участником заговора. Да и заступничество влиятельных покровителей сказало свою роль. Фёдор Скарятин был освобождён из-под ареста, продолжил службу по военной части, был адъютантом у московского генерал-губернатора. Из всех братьев, он оказался самым способным к творчеству. Талантливый художник-любитель, хорошо писавший маслом, он стал одним из основателей Московских художественных классов (училища живописи, ваяния и зодчества). Умер Фёдор рано, в 29 лет, от чахотки. И это был первый удар, наказание Божье, как посчитал сразу же полковник.

Второй по старшинству сын Якова Фёдоровича, Григорий, сделал блестящую, по понятиям того времени, карьеру. Помогали ему, несомненно, его обаяние и умение легко находить общий язык с самыми разными людьми. С одной стороны, он дружил со многими знакомыми Пушкина, лично знал и самого поэта. С другой стороны, все считали Григория Скарятина другом Дантеса. Кстати, о дуэли Пушкина с Дантесом именно Григорий Скарятин сообщил первым А.И.Тургеневу.

Григорий Яковлевич был флигель-адъютантом императора Николая I, участвовал в боевых походах, дослужился до звания генерал-майора. Во время Венгерской революции отряд под командованием Г.Скарятина (в составе корпуса фельдмаршала Паскевича) был послан на подавление восстания в Венгрии. Там, 9 июля 1849 года, в сражении под Шесбургом (современный город Сигишоар в румынской Трансильвании – А.П.) Григорий Скарятин погиб. На месте его гибели был поставлен ему памятник – постамент с лежащим на нём львом.

Смерть второго сына окончательно подкосила Якова Фёдоровича. Мучили его в последнее время и угрызения совести из-за участия в цареубийстве. Возможно, поэтому, отмаливая грехи, полковник Скарятин стал одним из главных благотворителей при строительстве возводившегося в Орле на средства дворян губернии кафедрального Петропавловского собора (его заложили как раз в день коронации Павла I в 1797 году). Но в процессе возведения стен собор пошёл трещинами и, то и дело, был вынужден ремонтироваться, что послужило распространению слухов среди орловцев о том, что Бог не принял дар именно от Скарятина-цареубийцы.

В 1850 году, менее чем через год после смерти сына Григория, Яков Петрович скончался, оставив завещание похоронить себя в родовом селе Троицкое, но чтобы обязательно его отпели в Петропавловском кафедральном соборе. Жена и дети так и поступили.

А в самом начале 1851 года наследники договорились о разделе семейного достояния. Наталья Григорьевна отказалась от каких-либо поместий мужа, взяв с сыновей обязательство выплачивать ей по две тысячи рублей серебром ежегодно. Каждый же из детей получил движимое и недвижимое имущество: статский советник Владимир Яковлевич Скарятин – 746 крепостных душ и 7748 десятин земли, надворный советник Александр Скарятин – 790 душ и 7420 десятин земли, губернский секретарь Дмитрий Скарятин – 697 душ и 5483 десятины земли, гвардии подпоручик Николай Скарятин – 931 душу крепостных крестьян и дворовых людей (а вот количество его земли в раздельной записи почему-то не названо – А.П.).

Даже поделённые на четверых, поместья Якова Фёдоровича Скарятина вызывали уважение и зависть многих соседей-помещиков своими размерами.

Но о судьбе этого наследства и судьбах детей и внуков полковника-цареубийцы – отдельная история.

Александр Полынкин