Home » История: с 1917 по 1941 г. г., Культура

Довоенный Малоархангельск в воспоминаниях Николая Тетерева

9 августа 2011 Нет комментариев

Центральная улица Малоархангельска. Август 2011 года.

Книга «В городе моей юности» Николая Федоровича Тетерева в городской библиотеке Малоархангельска нарасхват.

Николай Федорович Тетерев.Автор родился в 1927 г. в деревне Вавилоновка Малоархангельского района. Воспитывался и рос в комсомольской среде Малоархангельской средней школы. Считал себя обделенным судьбой, родившись на один год позже своих старших школьных товарищей, из-за чего ему не удалось сразу попасть на фронт. Оказавшись в оккупированном фашистами Малоархангельске, вступил в подпольную организацию под названием «БАМ», действовавшую на территории нашего района и названную по инициалам её руководителя Баринова Александра Митрофановича. Подпольная организация входила в состав Первой Курской партизанской бригады. Николай Фёдорович состоял в ней по 23 февраля 1943 года — день освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, стараясь внести посильный вклад в разгром врага.

Первая глава повести посвящена описанию довоенного Малоархангельска.

Песни над городом

Обложка книги «В городе моей юности» Николая Федоровича Тетерева.Небольшой городок на Орловщине в годы моей юности жил тихой спокойной жизнью. Казалось, ничто не нарушит эту тишину и размеренность. Особую привлекательность он имел летом, когда улицы погружались в пушистую зелень деревьев, наполнялись ароматом душистой сирени. Городские улицы покрывались белой пеленой цветущих деревьев, и стоял густой запах мёда.

В зарослях ивняка и размашистых ветвях ракит, низко спускавших зелёные ветви над водами городских прудов, распевали свои многосложные песни орловские соловьи. Им вторили нежные и спокойные переливы горлинок, а где-то в тенистых аллеях городского сквера кукушка отсчитывала годы счастья молодым влюблённым парам.

Сквер располагался в самом центре города, по краям его росли мощные ясени, клёны и липы. Он был излюбленным местом отдыха горожан. Днём его тенистые таинственные аллеи укрывали бабушек и дедушек, а вечером они заполнялись молодёжью. По субботам и воскресеньям в сквере играл духовой оркестр, и тогда здесь яблоку негде было упасть.

Приходили сюда и из окрестных деревень. Частыми гостями вечернего города была привольская и протасовская молодёжь. Приволье — потаённый уголок округи. Посёлок расположился километрах в трёх от города у самой опушки лесного урочища «Зелёная роща». Эта дубовая и осиновая роща в народе издавна называлась Мурашихой. Говорят, что такое название она получила от местного бандита Мураша, который в древние времена орудовал в этих краях и скрывался в глубоких оврагах, заросших дубняком. Посёлок Приволье разделялся на две части. Левую часть, со стороны города, заселяли выходцы из Подгородних слобод, правую — из деревни Гнилуша, что в семи километрах от города.

Много было молодёжи в Приволье. Тут и братья Галанины, тут и Александр и Николай Яшины, Михаил Сенчаков, Мишка Коробов со своими старшими сёстрами; тут братья и сёстры Федяковы — дети председателя колхоза «Приволье». С ними сын лесника Николай Тетерев — уроженец деревни Вавилоновки и многие другие ребята.

Особенностью привольской молодёжи была необыкновенная тяга к знаниям. Они все учились очень хорошо. Становились инженерами, учителями, офицерами, а младший сын Пелагеи Галаниной — Глеб стал даже дипломатом.

Дружно жили привольские ребята. Днём учились, а вечером находили время бывать в городе. Чаще всего они шли в кино, а потом обязательно в городской сквер.

Бывала здесь и протасовская молодёжь и больше всех те, кто учился в средней городской школе. Среди них выделялись друзья — однофамильцы Николай и Василий Ливенцевы.

Улицы в Малоархангельске прямые. Главная из них — Советская. Она протянулась с севера на юг через весь город. На ней располагались городские и районные учреждения, предприятия торговли и быта. При въезде в город со стороны Ивановского большака, по правой стороне располагались дом для учителей и магазин культтоваров. Помнится, в этом магазине отец купил мне велосипед, уплатив за него 110 рублей! Я тогда был самым счастливым человеком на свете. Ниже, на пересечении главной улицы с улицей Карла Маркса, в угловом доме под номером десять жил школьный учитель — участник революционных событий Владимир Никитович Королёв. Во время оккупации города немецко-фашистскими захватчиками Владимир Никитович организовал у себя явочную квартиру подпольщиков, искусно замаскировав её под часовую мастерскую.

По левой стороне центральной улицы на углу небольшого переулка стояло двухэтажное деревянное здание жёлтого цвета. В нём была чайная. В ней в 1939 году я впервые попробовал колбасу во время проводов наших мужиков на финскую войну. Это была полукопчёная колбаса, запах и вкус её до сих пор живут в моих воспоминаниях. В период оккупации фашисты организовали в чайной казино для своих офицеров. Ниже, по той же левой стороне улицы, вплотную друг к другу, стояли двухэтажные кирпичные строения — торговые ряды. В первых этажах — магазины со скобяными изделиями, кондитерскими и бакалейными товарами, галантерея. Торговые ряды завершались большим зданием с широкими и светлыми окнами, заново отстроенным в тридцатые годы. В нем помещалась столовая со светлым и вместительным залом. И опять в моей памяти встаёт тот день, когда мой дядя Матвей Кондратьевич Тюрин, служивший в то время в авиационных войсках, приехал в отпуск. Высокого роста молодой человек в лётной форме тёмно-синего цвета, в белых с отворотами бурках и белой миткалевой рубашке с манишками, с портупеей через плечо, пригласил меня в город. Перед киносеансом он завёл меня, шестнадцатилетнего парня, в эту столовую, усадил за стол, накрытый чистой белой скатертью, и стал угощать «городской» едой. Ел я тогда «на второе» какое-то непонятное мне блюдо особого вкуса. Я быстро «слизнул» его с тарелки и как-то стеснительно взглянул на дядю. Он догадался:

— Что — ещё?

Я кивнул головой, и официантка подала мне ещё одну порцию таинственного для меня блюда. С особым удовольствием я съел и эту порцию. Только потом узнал, что таинственное блюдо называлась котлета.

За столовой, через дорогу, возвышалась церковная колокольня, а ещё ниже — белое кирпичное здание райисполкома. Позади него в бывшем поповском саду виднелись синие купола трёхглавого собора. Отсюда Советская улица спускалась к городским прудам. Оставив в стороне по улице Урицкого высокое двухэтажное здание Дома культуры и, перешагнув через Большой деревянный мост, она поднималась вверх и упиралась в пригородное поселение под названием Репьёвка. Булыжная дорога, подойдя к Репьёвке, круто поворачивала на восток и уходила в сторону Ливен.

Советская улица всегда была шумной и многолюдной. Сюда со всех сторон стекались люди. Шли пешком, ехали на лошадях. Кто-то торопился в магазины, кто шел на рынок, а кто по делам в различные учреждения. Школьники и студенты спешили к началу занятий.

Центральная улица пересекалась четырьмя зелёными улицами, которые тянулись через весь город с востока на запад. Первая из них с северной стороны — улица Ленина. Дома здесь в основном деревянные и принадлежали частным лицам — коренным жителям города. Спроси любого школьника, и каждый из них скажет, в каком доме жил Федяков, а в каком — Размологов. В период оккупации города оба — члены подпольной организации «БАМ». Дети без ошибки скажут, в чьих садах самые лучшие яблоки и самые сладкие груши, покажут, где размещалось лесничество или где жил известный фотограф Лисицын, и сколько щенят в его большой охотничьей псарне.

А если вы потолкуете с сидящими на лавочках пожилыми людьми, то они вам расскажут, кто когда родился и где крестился, выложат всю родословную на только соседей, но и каждого жителя своей улицы. И не только своей. Они могут поведать о любом доме соседних улиц Карла Маркса, Карла Либкнехта и других. Могут рассказать вам о событиях, происходивших в городе в революцию, о репрессиях тридцатых годов и о днях сегодняшних. Вот, к примеру, приехал в город новый военком, а бабушки уже знают, какой масти и какой породы собака в его квартире, в какие платья рядится его жена и какой сын у них непоседа: гоняет по улицам на своём мотоцикле-ревуне, покоя лишил, и кур пугает.

Военкомат размещался на улице Карла Маркса, где и райком партии, двухэтажных кирпичных домах, напротив сквера. В одном из этих домов находился кинотеатр, а вернее — кинозал с вместительным фойе. Он всегда был полон народа, а когда кино стало звуковым, то лучшего развлечения молодёжь и не находила. На «Чапаева» и «Юность Максима» по несколько раз ходили.

На улице Карла Маркса была и школа — единственная в городе, а потому всегда переполненная. Размещалась она в двухэтажных зданиях напротив большого плодового сада, когда-то принадлежавшего купцу Никулину. Учебные кабинеты по некоторым предметам находились в отдельном помещении через дорогу. Дом учебных кабинетов, в котором теперь размещается музей боевой и трудовой славы, как и два основных здания школы чудом убереглись от военных разрушений.

Школа. С нею связаны лучшие юношеские годы жизни городской и районной молодёжи. Здесь приобретались знания, познавались жизнь и история Российского государства. Здесь учили любить Отчизну, воспитывались высокие патриотические чувства к Родине. В школе, помимо учебной, велась большая общественно-патриотическая работа. Спортивные соревнования, военно-спортивные игры, художественная самодеятельность закаляли и объединяли молодёжь, готовили юношей и девушек быть стойкими и сильными духом людьми.

Большинство старшеклассников не только хорошо учились, но и были активными участниками общественной жизни, обладателями значков «Ворошиловский стрелок». «ГТО», «ГСО», «ПВХО».

Средняя школа и комсомол воспитали и дали дорогу многим юношам в военные училища. Её питомцы, став офицерами, с первых дней Великой Отечественной войны мужественно сражались с врагом и сложили свои головы за свободу и независимость любимой Родины. Среди них в первую очередь называю имена Героев Советского Союза Ивана Федякова и Николая Яшина. В боях с фашистами погибли также воспитанники школы офицеры Советской Армии Александр Галанин и его друзья из Приволья Александр Федяков, Михаил Коробов и многие другие.

Не дрогнули перед фашистами и те воспитанники нашей школы, кто оказался в оккупации, а именно — Борис Головин, Владимир Безлепкин, Николай Ливенцев, Евгений Жучко, Геннадий Жданов, Ольга Королёва, Клава Федякова, автор этих строк и другие наши товарищи. Все они вступили в неравную подпольную борьбу с врагом, некоторые были расстреляны фашистами. Здание бывшей средней школы давно ждёт мемориальной доски с именами её питомцев-патриотов Родины.

Невдалеке от школы на улице Карла Маркса стоял деревянный двухэтажный дом коричневого цвета. Это аптека, а напротив неё новое красивое здание детского сада. Отсюда всегда доносились радостные голоса ребятишек, на крыше ворковали голуби, а под застрехой вили гнёзда ласточки. Миром и счастьем веяло от этого дома.

Улица Урицкого — улица-«работяга». В отличие от других она денно и нощно трудилась. С разных сторон по грунтовым дорогам к городу шли гружёные подводы. Из Губкино и Мамошино по Ливенскому большаку — с зерном и другими грузами. Из Ивани и Арнаутово лошади тащили навьюченные возы с сеном, из Каменки и Гнилуши — с картошкой и опять же с зерном. Все они выходили на улицу Урицкого и через Моты, так исстари называется место въезда в город с западной стороны, по булыжной дороге направлялись к железнодорожной станции. Туда каждый год крестьяне везли плоды своего труда. Навстречу колхозным обозам двигались подводы из Вавилоновки и Гринёвки, из Протасова и Семёновки. Эти — с пенькой. У въезда в город они по небольшому взгорью тоже поднимались на Урицкую и, обдав город конопляным запахом, поворачивали к приёмному пункту. Из Приволья тоже везли пеньку. Такую пеньку, как в Приволье, вряд ли можно было найти в округе.

В первые же годы коллективизации председатель колхоза «Приволье» Александр Семёнович Федяков, славившийся умом и хозяйственной смекалкой, распахал приболотные поймы и засеял их коноплёй. Каждый год конопля вырастала выше человеческого роста и давала большие урожаи семян и пеньки-волокна. Семена перерабатывались на масло, которое раздавалось колхозникам. Привольская конопля демонстрировалась даже на Всесоюзной выставке в Москве, а колхоз наградили Дипломом. За сдаваемую государству пеньку колхоз получал хорошие доходы и ежегодно выдавал колхозникам по одному рублю на каждый трудодень. Тогда иметь такие деньги в колхозе было чудом, а вот в Приволье получали.

Дорога на Урицкой всегда была разбитой. В больших колдобинах и выбоинах даже в летнюю пору стояла вода. Она выступала из-под земли и, перемешавшись с глиной, местами образовывала провалы. Трудно было гружёным подводам пробираться по этой улице. Самый большой провал образовался однажды за Мотами по дороге к деревне Вавилоновка. И что только не делали с этой дорогой, что только не насыпали в этот провал: камень, и песок, и землю, даже брёвна сваливали. Всё поглощала эта дышащая родниками дорога, пока не пришла мощная техника. Прорыли канавы, насыпали щебёнку, покрыли асфальтом. Работает дорога, а вместе с нею живёт и трудится улица Урицкого, соединяя город и его район с жизнью всей страны.

Дымят городские трубы хлебопекарни и молокозавода, любезно открывает двери городская баня. В просторном двухэтажном здании районного Дома культуры, который стоял вблизи перекрёстка главной Советской улицы с улицей Урицкого, резвилась молодежь. Юные танцоры разучивали новые танцы, музыканты усваивали нотные гаммы. А из уютного дома главного врача больницы доносились весёлые звуки фортепьяно. Это Борис Головин, приёмный сын доктора Успенского, и его школьная подруга в четыре руки исполняли популярные песни. В дни рождения Бориса хозяйка дома устраивала праздничный чай. К чаепитию пекли большой пирог и приглашались школьные друзья Бориса — Владимир Безлепкин, Евгений Жучко, Геннадий Жданов. Бывал там и я с девушками из нашего класса.

Вечереет. Красный диск солнца скрывается за горизонтом. Со стороны городских прудов повеяло прохладцей. В чарующей тишине всё располагает к отдыху. И если вы захотели после трудового дня снять напряжение и вдохнуть чистейшего воздуха — идите на улицу Карла Либкнехта, расположенную за городскими прудами. Пройдите через Большой мост, остановитесь у его перил и взгляните на тихую гладь зеркального пруда. Она не шелохнётся, будто замерла, погружаясь в покой тихой июньской ночи. А Большим мостом, преодолев небольшой пологий подъём, вы упрётесь в улицу Карла Либкнехта. А если вам будет трудно сразу преодолеть подъём — остановитесь, присядьте на деревянную лавочку возле приземистого домика под номером 52 (нумерация довоенная). В одной из квартир этого домика до войны проживала семья Безлепкиных. Теперь этот дом значится под номером 24. именно здесь, на этой лавочке, которая доселе стоит на том же месте, в августе 1942 года Николай Тетерев принимал Владимира Безлепкина в члены подпольной организации «БАМ»

Булыжная дорога поведёт вас вверх до поворота на Ливенский большак и вы сразу окажитесь под сенью вековых деревьев, развесивших свои мохнатые шапки над проезжей частью улицы. По обе стороны — дома. Они здесь одноэтажные. Только одно здание государственного банка выделяется стальным цветом среди раскидистых деревьев. Красный кирпичный дом Пантелеевых тоже заметен, а остальные — каждый по-своему хорош. Одни разукрашены резными наличниками, другие блестят только что выкрашенной краской, третьи, выделяются фамильной известностью. Агарковы, Иванеевы, Звягинцевы — кто их не знает в городе?

Или вот на самой восточной окраине улицы, в маленьком белом домике, заросшем плодовыми деревьями, поселилась семья Пехтерёвых. Пехтерёвы — не коренные жители города. В тридцатые годы они переселились сюда из Вавилоновки и сразу же вжились в город, стали в нём своими людьми. Глава семьи Антон Герасимович Пехтерев долгое время работал завхозом в педагогическом техникуме и проживал в деревне Вавилоновка.

Отсюда он долгие годы, на удивление всей деревни, ездил на работу на велосипеде. Всегда в начищенных до блеска сапогах, в серой наглаженной толстовке и полувоенной фуражке защитного цвета, он в одно и то же время ехал на работу по наезженной тропинке, мимо бывшего барского сада.

Улица Карла Либкнехта расположилась на выгодном месте. Она удалилась от основной части города и, возвышаясь над прудами, открывала пологую её сторону солнцу. До войны здесь благоухали фруктовые сады, которые были у каждого дома. Зелёным громадным ковром они спускались к прудам и простирались вдоль всей улицы. В период цветения — это сплошная белая пелена с ароматом необычного запаха и неумолкаемым гулом пчёл. Сколько их было в этих садах — трудно сказать. Только в одном саду Пехтерёвых стояло сорок ульев. А сколько ульев было в других!

А яблоки! Ели ли вы когда-нибудь яблоки таких сортов как белая изумрудная антоновка? Янтарь, а не яблоко, насквозь светится, три, четыре штуки — и килограмм. А апорт — размером с детскую голову, а боровинка или штрифель, пропитанные розовыми красками? Кусаешь — и ароматный запах захватывает дыхание. Изумительный вкус и неповторимый запах! Такие яблоки росли в садах на улице Карла Либкнехта.

Гостеприимные люди в городе. При первой же встрече они могут пригласить вас на чашку чая или полакомиться только что откаченным из ульев цветочным или липовым мёдом. Чай у них обязательно с вишнёвым вареньем. О, это вишнёвое варенье! Такие только могли варить хозяйки этого вишнеобильного города. Присядьте за стол… и пойдут разговоры. О чем только не расскажут старожилы города. Поведают многие легенды. Коснуться и той, которую передавали из уст в уста их предки.

А легенда эта вот о чем. Путешествуя по России, императрица Екатерина II заезжала и в их родной город. Они будут доказывать, что именно она, а никто другой, дала название Малоархангельску. Старожилы с улицы Карла Либкнехта спорили с жителями улицы Советской. Они доказывали, что царица въезжала в город именно со стороны их улицы, которая называется теперь улицей Карла Либкнехта. Только здесь, утверждали они, царица могла повернуть с Ливенского большака и, увидев с возвышенности город, воскликнула: «Так это же Малый Архангельск!»

Другие говорят: «Нет! Государыня могла въехать в город только с Ивановского большака, с северной части теперешней Советской улицы, и она именно отсюда произнесла эти слова». Но, так или иначе, а мнения спорящих сходились в одном — Екатерина дала название их городу. Была ли Екатерина II в этом городе или нет — пусть скажут об этом историки, только издавна он называется Малоархангельском.

[… смотри окончание первой главы: Николай Тетерев — На ярмарке …]

Тетерев, Н. Ф. В городе моей юности / Николай Тетерев. — Тула : АМА, 2003. — 187 с.

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

На сайте включена Граватары. Вы можете использовать сервис Gravatar.