Письмо ветерана 74-й стрелковой о боях на Курской дуге

В 1995 году в Малоархангельск пришло письмо от ветерана 74 Киево-Дунайской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии А. А. Темнова. Он рассказал о том, как освобождалась Орловщина, о своём участии в боях, о товарищах. Ныне письмо хранится в музее боевой и трудовой славы Малоархангельска.

74 стрелковая дивизия неоднократно вставала на защиту своей Родины СССР.

Дивизия первого формирования дралась на фронтах гражданской войны и иностранной интервенции 1918-1920 годов, вносила вклад в борьбу за утверждение народной власти.

В 1941 году 74 стрелковая дивизия вновь встретила врага на советско-румынской границе. После ожесточённых кровопролитных боев дивизия была обескровлена и утратила роль боевой единицы.

В 1942 году (сентябрь-октябрь) 74 сд снова начала свой путь на территории Долгоруковского района Орловской области. От Долгоруковского района дивизия прошла с боями более 3-х тысяч километров через всю Восточную и Западную Европу, до Венгрии и Югославии. Завершила свой победный путь в Австрии.

Мне пришлось вместе с дивизией в составе 78 стрелкового полка второго стрелкового батальона воевать за освобождение городов и сёл Орловской, Курской, Брянской, Черниговской областей. Дошёл до Белой Церкви, где закончил свой боевой путь у села Шамраевка по причине тяжёлого ранения и был направлен на Урал на излечение в эвакогоспиталь 3124 в город Кышрым.

Со своими однополчанами удалось увидеться на встрече ветеранов в Долгоруково в 1985 году. Мой послужной список в 78 сп начинался с командира орудия 76 мм пушек в полковой артбатарее.

В Зелёной Роще Малоархангельского района из полковой батареи перевели во 2-й стрелковый батальон 78 сп, только заместителем командира миномётной роты по политчасти с присвоением офицерского звания.

После ликвидации института комиссаров был назначен комсоргом 2-го батальона 78 сп.

Особые воспоминания о войне связаны у меня с боевыми операциями наших подразделений по освобождению Малоархангельского района и города Малоархангельска. В течение полугода, с февраля по конец июля 1943. 74 дивизия вела активные боевые действия в обороне, а потом перешла в наступление. Штаб 78 полка и штаб 2-го стрелкового батальона располагались в Зелёной Роще, в дубах.

Вначале июля (2-4 числа) 78 стрелковый полк был поднят по тревоге, 2- стрелковый батальон получил приказ выйти в район города Малоархангельск и фронтом на запад занять оборону на окраине города в районе кладбища. Окопались и ждали дальнейших приказов.

От кладбища была видна большая часть города, который был разрушен, некоторые постройки сгорели…

5 июля 1943 года наши артиллеристы всех соединений фронта начали мощную артподготовку. О предполагаемом наступлении немцев наше командование знало от разведок и по доносу немецкого солдата, перешедшего на нашу сторону. Целью этого мероприятия было уничтожение скопления живой силы и техники, сосредоточенных на Курской дуге у противника.

Одновременно тысячи орудий, миномётов и особенно «Катюш» обрушились на позиции врага.

Творилось что-то невообразимое. Такую мощь артиллерийского огня мы услышали впервые.

Спустя некоторое время немцы опомнились и начали ответный огонь. Приятного тоже было мало.

В воздухе появилась масса наших и немецких самолётов. Особенно было много немецких. Они косяками заходили на позиции наших войск и бомбили. Добрались и до города Малоархангельска, зная, что там есть воинские подразделения и штабы. После подсчёта потерь в наших подразделениях картина оказалась неутешительной. У нас во 2-м батальоне погибли командир батальона Аввакумов, парторг батальона старший лейтенант Цыпляк, заместитель по политчасти капитан Дроздов. В штабе остались в живых комсорг батальона, начальник штаба Комаров Виктор. Были потери и в ротах.

Помнится ещё смерть рядового Григорьева Николая, штабного телефониста. Единственная фамилия пехотинца, что осталась в памяти. Когда была бомбёжка, его не ранило, он просто умер. По какой причине — неизвестно. При осмотре на его теле не было обнаружено ран. Григорьев был любимцем батальона. Отлично играл на гитаре и пел. На привалах Николай пел для солдат популярные песни. Бывший уголовник, после 10-летней отсидки в тюрьме появился у нас в батальоне. Он не только играл и пел, но и часто ходил в разведку за «языком» один. Приносил и съестное, и оружие. Был случай, когда Григорьев привёл немецкого солдата. Имел за свою службу награды: орден Славы, орден Красной Звезды, медали «За отвагу» и «Боевые заслуги». Солдаты прозвали Григорьева «пехотинец Кошка».

С 5 в ночь на 6 июля второй стрелковый батальон по тревоге вышел для замены на передовой подразделений 148 стрелковой дивизии в район деревни Александровка.

Деревня Александровка

Тёмная июльская ночь. На позициях абсолютная тишина. Малейший шум слышен далеко. Тишина мешала заменять уходивших. Да и уходить-то было некому. Окопы были пустые, да и после дневного боя их не было видно, всё стало ровным. Приходилось копать по-новой. Это нужно было сделать до рассвета. Как ни осторожно мы копали, а противник обнаружил, что пришло пополнение. Начался обстрел со стороны противника из всех видов оружия. Опять потери. Погибли бойцы, погиб командир миномётной роты нашего батальона. Надо было кого-то послать вместо старшего лейтенанта Григория Оболонского. Вот опять меня и послали в миномётную роту, но уже командиром, правда, временно.

Новый командир батальона майор Козырев дал всем приказ: на позициях стоять насмерть, драться до последнего снаряда и патрона. Ни шагу назад!

Такой приказ вышел под № 227, Верховного командования, приказ Сталина. По этому приказу создавались так называемые заградотряды. Они находились сзади наступающих или обороняющихся подразделений. Всех, кто отступал без приказа, возвращали, паникёров и трусов расстреливали.

Миномётная рота со всеми подразделениями и штабом была связана полевым телефонами, у которых дежурили связисты. Миномётный огонь корректировал офицер, находившийся в пехоте. Связь между подразделениями поддерживалась связным.

Минрота заняла позиции на задах домов д. Александровка в небольшой лощине. Штаб, вернее командный пункт, находился на огороде жителя деревни Федякина (наверное Федякова) Александра Ивановича. Он живёт и сегодня в Александровке, в ветхом домишке, участник Великой Отечественной войны.

Опыт боёв показывает, что завтра утром, 6 июля, немцы опять пойдут в атаку, ожидается ожесточённая схватка.

И началось! С передовой передают, что группами немцы начали наступление, поддерживаемые какими-то новыми танками. Наш батальон их ещё не видел. Приказа по открытию огня по немцам ещё нет. Ждём, пока подадут. Нам, миномётчикам, дали приказ стрелять по живой силе противника. Что мы и сделали. Немцы засекли наши позиции и немедленно открыли артиллерийский огонь. Дан приказ об открытии огня и пехотным подразделениям.

Через некоторое время в воздухе появились самолёты. Особенно много было немецких, наших самолётов ИЛ-2 было маловато, но они нам здорово помогли, особенно морально.

Минут через 10-15 вся территория наших и немецких позиций покрылась сплошными разрывами снаряд и мин. Стреляют все и всё. Дым и пыль. Нечем дышать. Появились раненые и убитые. Убирать некогда. Прикрывали тех, на кого страшно было смотреть. Куда-то запропастились санитары. Раненые перевязывают друг друга.

Связные сообщают по телеграфу, что немцы на территории нашего второго батальона прорвали оборону. Пехотинцы отступают, они уже появились в нашей минроте. Некоторые без оружия. Приказываем им, чтобы они пополнили расчёты миномётчиков и подносили мины. Отдельные солдаты не подчиняются нашим приказам. Пришлось им напомнить о приказе № 227, применять против паникёров и трусов оружие.

Немецкие автоматчики идут вслед за отступающими пехотинцами (мы об этом узнали потом, был приказ организованно отступать) нашего батальона. На левом фланге нашей минроты немцы ворвались в окопы. Началась рукопашная схватка. Дрались все. Выстрелов не было. Можно убить своих. Кусали друг друга зубами. Использовали всё, что можно в этих условиях. Главное, убить врага, самому остаться живым.

Вдруг немцы как-то незаметно отошли. Оставили своих убитых солдат, даже не захватили раненых. Потери были большие. У нас от роты осталось человек 18-20, три миномёта. Остался в живых один командир миномётного взвода, младший лейтенант Тарасов Григорий и я. Все, кто остался в живых, были ранены. Раны были различны: ножевые, пулевые, ушибы, укусы зубами.

Все как черти — в синяках, грязные, оборванные, растрёпанные. Смотрим друг на друга и грех, и смех.

Убрали убитых и раненых, раненых увезли. Убитых похоронили. Тех, кого разорвало миной или снарядом на части хоронили в воронках от снарядов и бомб. Целых кто-то увозил.

Пехотинцев, которые нам помогали, увели в свои подразделения.

Из минроты по-видимому некоторые солдаты попали в плен. Об этом мы не могли ничего знать.

Когда произвели разведку, оказалось, что мы находимся у немцев в полуокружении. Остался один небольшой проход к окраине села, в сторону оврага.

Потом мы им воспользовались для отхода. Не было мин и патронов. У некоторых остались патроны, поделили на всех поровну на всякий случай.

На других участках полка и дивизии проходили бои. У нас непонятное ожидание. Всякая связь потеряна. Предполагаем, что немцы опять пойдут на нас, чтобы взять живыми. Ну что ж, пусть попробуют ещё. По сторонам смотрим внимательно.

Незаметно проходит день 6 июля 1943 года. Начало смеркаться. Тихонечко пробираемся к краю деревни Александровка. Занимаем оборону. Двоих солдат посылаю найти штаб 2-го батальона и получить приказ, куда нам двигаться или оставаться.

Связные ушли. Ждём уже долго, а их всё нет. Дело движется заполночь. Солдаты начинают ворчать. Немцы тоже что-то не беспокоят. Что делать? Отойти от опасного места страшно. Сзади — заградотряд, впереди и с боков — немцы. Напряжение достигает наивысшей точки. Вот-вот рассветёт. Наконец вернулся один связной. Второй был убит осколком от разорвавшегося снаряда, когда они шли к штабу батальона.

Связной доложил, что 78 сп на некоторых оборонительных участках под натиском немцев отошёл. А в общем, полк поставленную перед ним задачу выполнил. Оборона не была прервана, враг не прошёл.

С остатками миномётной роты приказали вернуться в расположение штаба батальона, где мы узнали, что в одной из атак погиб командир батальона майор Козырев.

Минроту я сдал. Сам приступил к своим непосредственным обязанностям комсорга второго стрелкового батальона 78 стрелкового полка. Вторым после начальника штаба батальона Комарова Виктора к миномётной роте подходил начальник особого отдела. Когда подошёл он к нам, ну, думаю, всё. Сейчас скажет: Темнов, вы арестованы, под трибунал за гибель роты. Но всё обошлось. Он всем объявил, что минрота дралась отважно, до последнего бойца, что все будут предоставлены к наградам.

В штабе о нашей роте знали по рассказам посыльных и телефонистов.

Уже в боях за Кромы и Закромский хутор, мы узнали о наградах. За бои под Александровкой я был награждён орденом «Красная Звезда» и очень этим горжусь. Награждены были бойцы и офицеры, некоторые посмертно.

После Кром — вперёд, на Запад!

Ветеран 74 Киево-Дунайской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии А. А. Темнов