Воспоминания танкиста Бориса Кяхрина

Первый бой (229 ОТП) Центральный фронт

11 июля 1943 года  полк вышел на исходные позиции ночью. Наша рота была в полку на левом фланге, наш танк № 27 с надписью на борту «Жданов» расположился на левом фланге роты. Окопы не рыли, машины поставили за бугром, замаскировав пшеницей, снопами.

Ночью мне выпало охранять свой танк. Экипаж отдыхал (командир лейтенант Ивашкин, механик Шевелев, заряжающий младший сержант Богачёв, радист младший сержант Шалимов). Я расположился в башне, открыл люки, опустил крупнокалиберный пулемёт для стрельбы по наземным целям.

Темно, в небе видны трассы пуль и снарядов. Тревожно. Где-то за бугром передний край.

Утром чуть свет приехала кухня, мы накормились и по сигналу, принятому по радио, рота, в том числе и наш взвод, пошли в атаку на деревню Гринёвка. Огонь открыли из пушки и трёх пулемётов. Люки закрыты, душно от двигателя и пушки. Пулемёты глушат уши. Справа, слева идут наши машины, тоже ведут огонь.

Вдруг качнуло танк (разрыв прямо перед нами). Второй удар по башне. Пламя охватило всё внутри. Когда я опомнился и открыл свой люк над головой, огонь вкруговую ходил по башне. Выскочили я и механик. За танком лежал командир Ивашкин с полуоторванной ногой. Радист застрял в башне, не мог вылезти, ему помог механик. Своими обмотками мы примотали ноги раненых и попарно поползли в лощину, она находилась метрах в ста от нас. Здесь собрали всех раненых на танк командира роты (он уцелел) и отправились на сборный пункт.

Ночью все, кто остался живым, во главе с командиром роты выехали на нейтральную полосу, где остались подбитые и сгоревшие танки. Наш танк привели на одном двигателе. Из танка вытащили полусгоревшего Богачёва Петра и похоронили в Саловке. Впервые пушку мы разрядили, вынув из неё снаряд с гильзой через казенник. Этот снаряд мы положили на могилу Петра, как памятник товарищу. Это был последний снаряд, которым он зарядил орудие в бою.

Много погибло в этом бою из нашей роты, т. к. плохо было организовано взаимодействие. Из всего полка по сигналу вышла в атаку одна рота. И весь огонь противник сосредоточил на нас, атака была сорвана.

Деревню Гринёвка пришлось брать другим и в другой раз.

 Смерть немецким оккупантам!

Несколько дней спустя после первых боёв в июле 43-го года я был направлен в другой экипаж. Попал я на танк командира роты лейтенанта Шевченко. Это был бывший командир взвода, а танк достался № 2 замполита полка с надписью «Смерть немецким оккупантам!»

В одном из боёв мы заскочили к немцам на их линию обороны. Смотрим, кругом люди копошатся, по нам не стреляют. И мы почему-то не вели огонь. Немцы отходили, нам показали проход в минном поле, бегут рядом. А когда заряжающий разглядел, что это немцы, то закричал: «Это же немцы, бей их!»

Мы открыли огонь из башни и из спаренной установки по всём, что шевелилось вокруг нас. Механик развернул машину, повёл к своим, а командир и заряжающий продолжали из башни поливать огнём гитлеровцев.

(237 ОТП июль 1943 г.)

Первый украинский фронт

На Украине, где-то под Уманью, есть деревушки Христиновка и Тыновка. Там сосредоточились танки на выжидательной позиции зимой 1944 года. Готовились к боям после эшелона и маршей.

Передовые наши части сделали прорыв гитлеровской обороны. И вот в этот коридор были введены наши части. Одна из них — 252 т. п. второй механизированной бригады. Мы должны были пройти по коридору для встречи с войсками 2-го Украинского фронта.

Накануне наступления мороз усилился, техники скопилось много. Перед рассветом заиграли «катюши», «андрюши».

По сигналу мы пошли вперёд, открыв огонь. Перископы замёрзли, видимость плохая, только трассы летают. Выдерживаем направление по соседним танкам слева и справа, огонь ведём, не жалея снарядов и патронов.

Вдруг пламя перед перископом, спаренную установку вырвало из рук. Темно. В голове мелькают кадры: родные, отец, мать, школа, друзья, брат, сестра и опять темно. открываю глаза: сижу в танке, танк грохочет (едет), пушка молчит, люк в башне открыт. Полез в башню, хотел выпрыгнуть и повис вниз головой, зацепился. Сполз на снег, меня подобрали санинструкторы. увезли в санитарный батальон. Я навсегда потерял своих товарищей по оружию.

Борис Кяхрин. младший командир 237 т. п.
Из архива музея боевой славы