М. Мартынов — Тайна сапожной мастерской. Груня Медведкова.
Продолжение. Начало здесь.
Подпольная группа протасовских патриотов выросла до тридцати человек, главным образом за счет молодежи. Это была уже организация, молодые здоровые силы которой были готовы к активным боевым действиям против оккупантов. Многие ребята запаслись оружием: в грузовиках немцев, которые часто останавливались в селе на ночь, они «находили» винтовки, автоматы, пистолеты, патроны и гранаты. Баринов поощрял накопление «на всякий случай» оружия. Но он хорошо понимал, что в условиях безлесной прифронтовой местности, наводненной фашистскими войсками, открытое вооруженное выступление нескольких десятков человек, без опоры на крепкую базу, было бы безумием.
В мае Баринову сообщили, что где-то за Тросной в Михайловских лесах, действуют народные мстители. Попытались установить с ними связь, но это не удалось.
Но неожиданный случай изменил этот план. Кто-то из комсомольцев сообщил, что на окраине села появились двое неизвестных, которые прячутся в огородах. В указанное место Баринов послал Груню Медведкову…
Аграфена Николаевна Медведкова родилась в поселке Задубравье Жуковского района Брянской области. Вместе с мужем Семеном Егоровичем она работала в органах НКВД в Суземском и Комарическом районах, а с 1940 года семья Медведевых проживала в городе Двинске. В мае 1941 года Аграфена Николаевна вместе с десятилетней дочкой Аллочкой приехала в Задубравье к тяжело заболевшему отцу. Тут их и застала война. Семена Егоровича из Двинска увели военные дороги (он погиб на фронте в 1943 году). Когда фашистские орды вторглись в пределы Орловщины (до войны районы теперешней Брянской области входили в состав Орловской), Аграфена Николаевна с дочкой эвакуировалась в село Дросково.
В ноябре фашисты нагрянули в Дросково. Тут и произошла первая встреча Медведковых с представителями арийской расы. В комнату ворвался немец, хищными глазами обшарил углы, стены и схватил пальто хозяйки, единственную теплую одежду, которая осталась на двоих у матери с дочерью. Аграфена Николаевна подошла к грабителю и вырвала пальто.
— Последнее берешь, негодяй, — спокойно, но сурово проговорила она, глядя на фашиста в упор. Тот оторопел от неожиданности и вдруг заговорил довольно сносно по-русски:
— Я не беру, большевики берут.
— Большевики мне дали, а ты берешь…
Выхватив пистолет и направив дуло в грудь женщине, гитлеровец заорал:
— Семь пуль здесь! Сейчас тебя пуф-пуф…
— Одну себе оставь, — все так же спокойно и сурово ответила Аграфена Николаевна, продолжал в упор смотреть на врага.
Трудно объяснить, что подействовало на фашиста, но он убрал пистолет, потоптался у двери, вышел, оставив пальто.
— Мамочка! — с громким плачем бросилась к матери Аллочка, в ужасе наблюдавшая сцену.
— Это был первый страх в моей жизни, — вспоминает Альбина Семеновна двадцать пять лет спустя.
— Что с тобой доченька, почему ты плачешь? — Аграфена Николаевна прижала к себе дочь, неистово целуя, — что с тобой, галчонок мой, почему ты нахохлился? — Алла чувствовала, как мать вся вздрагивала, но голос ее был ровным, ласковым.
— Я боялась, что он тебя убьет…
— Ты, галчонок, не должна их бояться. — все так же ровно, но строго сказала мать. — Мы на своей земле, и мы тут хозяева. Они должны бояться нас, запомни это, дочка.
И еще вспоминает Альбина Семеновна четверть века спустя: «Мне в то время казалось, что моя мама самая смелая».
В Малоархангельском районе Медведковы оказались вместе с семьей Кононовых. Их, как и семью Бариновых, приютила добрая Анна Матвеевна Бывшева. В тесной хатенке этой женщины обитало девять человек. Все они жили одной дружной семьей. Их объединяли общие невзгоды и борьба.
В ту пору Аграфене Николаевне исполнилось тридцать пять лот. Высокая, стройная, она была немногословна, но общительна. Все протасовские и малоархангельские подпольщики, которым приходилось общаться с ней, называли ее просто и ласково: Груня, наша Груня
И вот Груня разыскала неизвестных возле канавы, окаймлявшей приусадебные участки колхозников.
Взаимные расспросы и объяснения привели к обоюдному пониманию и доверию. Худощавый оказался капитаном Советской Армии Кабановым, другой — солдатом Самариновым. Они попали в окружение где-то под Харьковом и теперь искали путей либо перехода через фронт к своим, либо к партизанам.
Вечером, как только сгустились сумерки, комсомольцы вывели их за село, на исходный рубеж заученного маршрута.
Через несколько дней к «бородатому сапожнику» в Протасово зашла незнакомая девушка и вручила Баринову пакет.
Заместитель командира 1-й Курской партизанской бригады по разведке Александр Тимофеевич Москаленко от имени командования благодарил своего тезку за присылку а бригаду боевого офицера Кабанова и обстреляного солдата Самаринова, который, очень кстати, оказался и отличным парикмахером, и категорически запрещал подпольщикам уход в лес. Основной задачей подпольщиков он считал разведку немецко-фашистских войск на территории Малоархангельского, Поныровского, Глазуновского, Колпнянского и Покровского районов. В своей подробнейшей инструкции по разведке Москаленко подчеркивал необходимость держать под постоянным наблюдением железную дорогу на участке Глазуновка — Малоархангельск — Поныри, где действовали минеры-подрывники 1-й Курской партизанской бригады, знать, как поставлена охрана магистрали, и следить за движением поездов с военными грузами, за переброской войск противника по грунтовым дорогам, выявлять и сообщать расположение складов, баз и других военных объектов, изучать оборонительные укрепления немцев по линии Колпна — Дросково — Покровское, информировать о моральном состоянии фашистских вояк. Инструкция Москаленко для Баринова и его группы явилась конкретным боевым заданием.
Так была, наконец, установлена связь Баринова с командованием 1-й Курской партизанской бригады. Это воодушевило подпольщиков, подняло в их глазах авторитет руководителя. Теперь они не смотрели на разведку как на занятие второстепенное. Ознакомившись с инструкцией Москаленко, протасовцы и малоархангельцы стали работать с полной нагрузкой.
М. Мартынов
«Тайна сапожной мастерской»
Районная газета «Звезда»
19.01.1988, 21.01.1988
